|
Коллективизация: великий переломКоллективизация: великий переломСодержание: Введение .................................................................................... Глава I. Год «великого перелома» ........................................... Глава II. Судьба кулацкой ссылки ........................................... Заключение ................................................................................ Список использованной литературы ....................................... Введение. Коллективизация... Что стоит за этим вполне обычным словом? Для неискушенного в реалиях нашей, российской истории иностранца ничего. Но для русского человека это еще отчасти «живая» история, т.е. ее непосредственные участники являлись или являются родственниками ныне живущего поколения. И дай-то Бог, чтобы память жила в крови русского народа, ибо такое не должно забываться. Пройдут, быть может, десятилетия, но я верю, что наступит то время, когда в центре столицы, на видном месте (а не как это было сделано с крестом, поставленным жертвам ГУЛага в сквере на Лубянской площади) возведут величественный, но не броский, не кричащий памятник всем жертвам Советского режима. Достоевский как-то сказал, что для того чтобы превратить народ в послушных рабов, нужно убить 100 млн. его населения. Если подсчитать все человеческие жертвы периода 1917 – 1991 гг. выходит похожая цифра. Революция и гражданская война, чистки и репрессии, коллективизация и индустриализация, «архипелаг» ГУЛаг, ок. 26 млн. жертв Великой Отечественной войны, все «горячие» точки «холодной» войны, Афганистан, все межэтнические конфликты и т.д. и т.д. Список можно продолжать до бесконечности: все, кто родились и быстро умерли, и могли бы родиться – десятки миллионов людей – индивидуальных, не похожих людей, желающих жить... Глава I. «Год великого перелома». Зимой 1927 – 1928 гг. в стране имел место хлебозаготовительный кризис. Урожай 1927 г. был немного меньше, чем в 1926 г., когда крестьяне продавали зерно по выгодным для себя рыночным ценам, а государство сделало успешные закупки. И в это время вследствие внешнеполитического кризиса для СССР, вследствие его изоляции обстановка в стране накалилась. Деревня была обеспокоена внешними проблемами, и крестьяне не желали продавать зерно. Итоги были налицо: в январе 1928 г., несмотря на хороший урожай, крестьяне поставили только 300 млн. пудов (вместо 400 млн., как в предыдущем году). Таким образом, государство недобрало более 2 млн. т зерна (130 млн. пудов). Экспортные поставки зерна, запланированные за приобретенные машины и оборудрвание, оказались под угрозой. Все экономические проекты могли сорваться. Более того, продовольственное снабжение сверхбыстро растущих вследствие индустриализации городов было поставлено под угрозу. Партия могла резко лишиться поддержки среди рабочего населения. Кризис объяснялся многими причинами. Серьезные ошибки были допущены в политике цен, которая стимулировала развиьтие технических культур и животноводства за счет посевов зерновых. Делу вредила конкуренция разных учреждений, занимавшихся государственными хлебозаготовками. Страх перед войной побуждал крестьянина, насколько это было возможно, придерживать зерно. Едва наметилась его нехватка – в игру сразу включились мелкие спекулянты6 они вздули цены. Политические руководители и партийные организации, поглощенные внутрипартийной борьбой и захваченные врасплох непредвиденной угрозой, напротив, проявили известную беспечность. В начале 1928 г. лихорадочно изыскивалось решение. Зерно было нужно достать «во что бы то ни стало», как приказывал тогда Секретариат ЦК. Высшие руководящие деятели направлялись в главные хлебопроизводящие районы страны, чтобы возглавить операцию на месте. Сталин срочно выехал в Сибирь. Государство вновь решило перейти к языку силы, к насильственным методам времен военного коммунизма. На заготовки в деревню было мобилизовано 30 тыс. коммунистов из числа работников аппарата. Им было поручено провести изъятие зерна путем применения силы. К кулакам, не сдававшим зерно, должана была применяться 107 статья Уголовного кодекса, которой предусматривалось привлечение к суду с конфискацией имущества как спекулянтов; четверть конфискованного зерна должна была передаваться крестьянам-беднякам. Если требовалось получить зерно любой ценой, значит, его необходимо было изъять не только у «кулаков», но и у середняков, ибо они тоже отказывались сдавать зерно по государственнымценам. Тут уже мало было Уголовного кодекса. Нашли другие способы вроде принудительной сдачи зерна в счет займа, самообложения деревень, досрочного взимания налогов. Каковы ни были меры, они неизменно сводились к жесткому нажиму на крестьянина. Конечно, власти собрали зерна лишь не намного меньше, чем в 1927 г. Но на следующий год крестьяне уменьшили посевы. А весной 1928 г. обстановка снова стала угрожающей. Ко всему прочему добавились неблагоприятные погодные условия, из-за которых погибли озимые на обширных площадях хлебного юга (Украина и Сев. Кавказ). Требовалось зерно для пересева. В поисках выхода партия вновь прибегла к чрезвычайным мерам. Последствия были еще более тяжелыми. Сам Сталин признал, что теперь речь шла о том, чтобы вырвать у крестьян их «страховые запасы». Ситуация складывалась тяжелая, а экономические потребности теперь в первую очередь диктовались с учетом идущей в стране индустриализации. Нужно было что-то делать. Осенью 1929 г. рыночные механизмы были окончательно сломаны. Несмотря на средний урожай, государство получило свыше 1 млн. пудов зерна, т.е. на 60% больше, чем в предыдущие годы. По окончании компании сконцентрированные в деревне огромные силы (около 150 тыс. человек) должны были приступить к коллективизации. За лето доля крестьянских хозяйств, объединившихся в ТОЗы (в подавляющем большинстве бедняки), составила в отдельных районах Северного Кавказа, Среднего и Нижнего Поволжья от 12 до 18% общего числа. С июня по октябрь коллективизация затронула, таким образом, 1 млн. крестьянских хозяйств. По решению наиболее ретивых партийных организаций несколько десятков районов объявили себя «районами сплошной коллективизации». Это означало, что оин принимали на себя обязательство в кратчайшие сроки обобществить 50% и более крестьянских хозяйств. Какова же идеологическая сторона вопроса? В политических кругах сложились две точки зрения на дальнейшее развитие аграрного сектора страны. Они были впервые явно высказаны в декабре 1927 г. на XV съезде ВКП(б), на котором о деревне было сказано новое слово – коллективизация. Первую представлял Сталин, вторую – в первую очередь Бухарин. Сталин являлся сторонником так называемого «русского» проекта модернизации страны. Основой этого плана были крайние меры в экономике, соотвестствующие русскому металитету. Он выступал за форсированное развитие индустрии и, прежде всего, тяжелой промышленности за счет перекачки средств из сельского хозяйства в индустриальный сектор экономики. А потом с помощью средств, которые будут получены с помощью развития так называемого сектора «б», идет подъем сельского хозяйства. Поэтому Сталин предлагал «переход мелких и распыленных крестьянских хозяйств в крупные и объединенные хозяйства на основе общественной обработки земли», за «переход на коллективную обработку земли на базе новой высшей техники». Н. И. Бухарин отстаивал так называемый «американский» проект. Его смысл заключался в равномерном развитии двух «китов» экономики – сельского хозяйства и промышленности. Николай Иванович считал, что страна должна развиваться в соответствии с планом «динамического равновесия» между «различными сферами» производства и потребления так, чтобы смягчать, если не предотвращать экономические кризисы. Нарушение правильных экономических соотношений приводило к нарушению и политического равновесия. Самая серьезная диспропорция в СССР заключается сейчас в отсталости сельского хозяйства, особенно производства зерна. Здесь срочно требовалось выправить положение. Темпы индустриализации должны быть высокими. Однако ускорять их еще больше, утверждал Бухарин, смерти подобно. Усилия страны не не должны сосредоточиваться исключительно на строительстве новых крупных заводов, которые начнут давать продукцию лишь через несколько лет, тогда как уже сейчас поглотят все имеющиеся средства. И так уже нет резервов на случай непредвиденных обстоятельств. Товарный голод достиг такой степени, когда напряженность рыночных отношений подобна натянутой до предела струне. Нужно поднимать сельское хозяйство: сделать это в данный момент можно лишь с помощью мелкого, единоличного сельского производителя. В своей статье, напечатанной в конце сентября 1928 г., Бухарин вновь отстаивал свою линию. В ней он выступал за возврат к экономическим и финансовым мерам воздействия на рынок в условиях нэпа. Создавать колхозы следовало лишь в том случае, если они оказывались более жизнеспособными, чем индивидуальные хозяйства. Индустриализация необходима, но только если она будет «научно спланирована», проводить ее надо с учетом инвестиционных возможностей страны и в тех пределах, в которых она позволит крестьянам свободно запасаться продуктами. Но Бухарина никто не слушал. В ноябре 1928 г. пленум ЦК единогласно осудил «правый уклон», а апрельский пленум заверщил разгром оппозиции. На ноябрьском пленуме ЦК, который проходил в 1929 г., Бухарин был исключен из Политбюро. В огне схваток 1928 г. родился первый пятилетний план. Начиная с 1926 г. в двух учреждениях, Госплане и ВСНХ, подгатавливались различные проекты плана. Оба ведомства подготовили к XVI партконференции (апрель 1929 г.) по одному варианту плана: один – минимальный (Госплан), или «отправной», а другой – максимальный (ВСНХ), или «оптимальный»; его показатели превосходили показатели первого примерно на 20%. Но ЦК уже было решено, что во внимание принимается только второй вариант. Так, наиболее честолюбивый вариант плана сделался его официальной версией и в таком виде был утвержден после конференции также V съездом Советов в апреле – мае 1928 г., после чего он приобрел силу государственного закона страны. По времени он охватывал промежуток с октября 1928 г. по сентябрь 1933 г., т.е. в момент утверждения плана его осуществление следовало считать уже начавшимся. План предусматривал, что за пятилетие выпуск промышленной продукции увеличится на 135%, средств производства – на 55%, национальный доход – на 82%. При всей своей смелости пятилетний план все же основывался на сохранении преобладающего частного сектора, сосуществующего с ограниченным, но высокопроизводительным сектором государственным и коллективным. Наконец, план предполагал, что к 1933 – 1934 гг. примерно 20% крестьянских хозяйств объединятся в товарищества по совместной обработке земли, в которых обобществление коснется исключительно обрабатываемых земель, обслуживаемых «тракторными колоннами», без отмены частной собственности и без коллективного владения скотом. Постепенная и ограничеснная коллективизация должна была строиться исключительно на добровольном принципе, с учетом реальных возможностей государства поставлять технику и специалистов. Только что принятый план сразу же подвергся критике и многочисленным корректировкам в сторону повышения, особенно в области коллективизации. Вначале предполагалось обобществить к концу пятилетки 5 млн. крестьянских хозяйств. Однако к декабрю 1930 г. эта цифра уже выросла до 30 млн. Такое раздувание показателей плана свидетельствовало не только о победе сталинской линии. Оно питалось иллюзией изменения вещей в деревне: тот факт, что начиная с зимы 1928 г. сотни тысяч бедняков под воздействием призывов и обещаний объединялисьв ТОЗы, чтобы при поддержке государства хоть как-то повысить свое благосостояние, в глазах большинства руководителей свидетельствовал «об обострении классовых противоречий» в деревни и о «неумолимой поступи коллективизации». 200 «колхозов-гигантов» и «агропромышленных комплексов», каждый площадью 5 – 10 тыс. га, становились теперь «бастионами социализма». В июне 1929 г. печать сообщила о начале нового этапа «массовой коллективизации».
Давление на крестьян усиливалось и в СМИ. 31 октября «Правда» призвала к сплошной коллективизации. Неделю спустя в связи с 12-й годовщиной Октябрьской революции Сталин опубликовал свою статью «Великий перелом», в которой он сказал, что «середняк повернулся лицом к колхозам». Не без оговорок ноябрьский (1929 г.) пленум ЦК партии принял сталинский постулат о коренном изменении отношения крестьянства к коллективизированным хозяйствам и одобрил нереальный план роста промышленности и ускорения коллективизации. После завершения пленума было образовано две комиссии. Первая во главе с наркомом земледелия А. Яковлевым, разработала график коллективизации, утвержденный постановлением ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г., которому суждено было стать основополагающим документом всей коллективизации. Им устанавливалось, что к концу первой пятилетки должно быть коллективизировано уже не 20%, а «огромное большинство» возделываемых земель. Основные зерновые районы (Северный Кавказ, Нижнее и Серднее Поволжье) подлежали «сплошной коллективизации» уже к осени 1930 г. (самое позднее, к весне 1931 г.). Другие зерновые районы – к осени 1931 г., или, самое позднее, к весне 1932 г. Преобладающей формой коллективизации признавалась артель, как более передовая по сравнению с товариществом по обработке земли. Земля, скот, сельхозтехника в артели обобщались. В колхозы ни под каким видом не разрешалось принимать кулаков. Другая комиссия во главе с Молотовым занималась решением участи кулаков. 27 декабря Сталин провозгласил переход от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулаков к ликвидации кулачества как класса. Комиссия Молотова разделила кулаков на три категории: в первую (63 тыс. хозяйств) вошли кулаки, которые занимались «контрреволюционной деятельностью», во вторую (150 тыс. хозяйств) – кулаки, которые не оказывали активного сопротивления советской власти, но являлись в то же время « в высшей степени эксплуататорами и тем самым содействовали контрреволюции». Кулаки этих двух категорий подлежали аресту и выселению в отдаленные районы страны (Сибирь, Казахстан), а их имущество подлежало конфискации. Кулаки третьей категории, признанные «лояльными по отношению к советской власти», осуждались на переселение из мест, где должна была проводиться коллективизация, на необработанные земли. В целях успешного проведения коллективизации власти мобилизовали 25 тыс. рабочих в дополнение к уже направленным ранее в деревню для проведения хлебозоготовок. Как правило, эти новые мобилизованные рекомендовались на посты председателей организованных колхозов. На местах они вливались в «штабы коллективизации». Члены отрядов разъезжались по деревням, созывали общее собрание и, перемежая угрозы всякого рода посулами, применяя различные способы давления (аресты зачинщиков, прекращение продовольственного и промышленного снабжения), пытались склонить крестьян к вступлению в колхоз. Газеты усердно пропагандировали преимущества колхозов, товарность которых по зерну якобы составила 35%, а совхозов – и того выше. В результате настойчивой пропаганды доля коллективизированных крестьянских хозяйств поднялась с 3,9% в июне до 7,6% в октябре. На заводах и фабриках разворачивалось движение 25-тысячников. Суть его состояла в том, чтобы отобрать в среде рабочего класса самых лучших его представителей и направить в деревню для организации колхозов и совхозов. По официальным данным, было зарегистрировано около 700 тыс. рабочих, выразивших желание поехать. Сказывалось постоянное внушение рабочим мысли об их авангардной роли, об отсталости деревни, не знающей своего счастья, которое якобы заключается в том, что нужно как можно скорее объединиться в колхозы и создать социализм в деревне, выкорчевать существующие в ней зародыши капитализма в лице индивидуальных крестьянских хозяйств. Так готовилась организационная и идейная база для проведения сплошной коллективизации. Первое ускорение хода коллективизации произошло летом 1929 г. к 1 июня в колхозах было около 1 млн. дворов, 3,9%. К первым числам ноября процент повысился до 7,6. Начались все более настойчивые разговоры о деревнях, районах и даже областях «сплошной» коллективизации. Но большинство вступивших продолжало оставаться бедняками, т.е. теми, кто меньше всего рисковал. Середняки в колхозах по-прежнему составляли явное меньшинство. Впрочем, слово «колхоз» далеко не имело тогда того точного смысла, который оно приобрело позже. Оно означало пока по крайней мере три типа производственной ассоциации. Самым старым из них, ведущим начало непосредственно от революции, была коммуна, в которой коллективным было все: земля, скот, инвентарь, даже жилые постройки. Потом шла артель, в которой в общественном пользовании находились только земля и часть инвентаря, а следовательно, и урожай. Наиболее же распротраненным типом – около 2/3 общего числа – были простые товарищества по совместной обработке земли (тозы), в которых собственность оставалась в основном раздельной. По отношению к этому типу колхоза крестьянин испытывал меньшее недоверие, чем к другим. В ноябре 1929 г. публикуется статья Сталина «Год великого перелома», в которой утверждалось, что уже удалось организовать «коренной перелом в недрах самого крестьянства» в пользу колхозов. В конце декабря того же года на Всесоюзной конференции аграрников-марксистов он объявил, что в политике партии и государства совершился «один из решающих поворотов»: «... от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества мы перешли к политике ликвидации кулачества как класса»; необходимо «сломить кулачество», ударисть по кулачеству... так, чтобы оно не могло больше подняться на ноги...» 15 января 1930 г. была создана специальная комиссия... Конфискация кулацкого имущества должна была производиться уполномоченными райисполкомов с обязательным участием сельсоветов, представителей колхозов, батрацко-бедняцких групп и батрачкомов. Надлежало производить точную опись и оценку имущества с возложением на сельсоветы ответственности за его сохранность. Средства производства и имущество передавались в неделимые фонды колхозов в качестве взноса за бедняков и батраков, за исключением той части, которая шла в погашение долгов кулацких хозяйств государству и коопреации. Конфискованные жилые постройки передавались на общественные нужды сельсоветов и колхозов. Паи и вклады кулаков в кооперации поступали в фонд коллективизации бедноты и батрачества, а их владельцы исключались из кооперации. ... Количество хозяйств, ликвидируемых по каждой категории, должно было «строго дифференцироваться по районам в зависимости от фактического числа кулацких хозяйств» и не превышать в среднем 3 – 5% всех крестьянских дворов, хотя на самом деле к осени кулацкие дворы составляли не более 2,5 – 3%. Были установлены конкретные цифры, «ограничительные контингенты» подлежащих выселению кулацких хозяйств по районам сплошной коллективизации. Основное содержание постановление ЦК и практические меры по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации были оформлены в законодательном порядке в постановлении ЦИК и СНК СССР от 1 февраля и инструкции от 4 февраля 1930 г. В условиях безудержной гонки коллективизации зимой 1930 г. широко практиковались администрирование и принуждение при организации колхозов. Раскулачивание превращалось в средство коллективизации, становилось основным методом ускорения ее темпов. Центральная и местная печать призывала к решительным действиям против кулачества, партийные и советские органы давали местным работникам и организациям указания «всемерно поднимать и разжигать классовую ненависть масс по отношению к кулачеству и другим конрреволюционным элементам», в числе которых оказывались не желающие вступать в колхозы середняки и даже бедняки. Во многих районах число раскулаченных хозяйств достигало 10 – 15%. В 1930 – 1031 гг в ходе кампании по раскулачиванию только в отдаленные районы страны было отправлено на спецпоселение 391 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. Позднее специальные кампании по раскулачиванию не проводились, но высылка осуществлялась, хотя и в меньших масштабах. Всего по состоянию на 1 января 1950 г. оказались выселенными почти три с половиной миллиона крестьян. Около 50% всех выселенных крестьян переселялись в пределах тех же областей, где они проживали ранее. Насильственная коллективизация встречала растущее сопротивление широких масс крестьянства. За январь – март 1930 г. состоялось не менее 2200 (почти 800 тыс. человек) массовых крестьянских выступлений, т.е. в 1,7 раза больше, чем за весь 1929 г. [1] Особенно широкий размах получили антикохозные выступления на Северном Кавказе, на Средней и Нижней Волге, в Центральной Черноземной области, Московской области, республиках средней азии и других местах. Серьезной проблемой стал также массовый убой скота. Кулаки, уничтожая и продавая скот, стремились «превратиться в середняков». Значительеая часть середняков также распродавала скот и инвентарь перед вступлением в колхозы, не желая передавать их в общее пользование с теми, кто ничего не имел. Чтобы прекратить убой скота, его стремятся быстрее обобществить. «Против «растранжиривания» кулацкого имущества есть только одно средство – усилить работу по коллективизации в районах без сплошной коллективизации», – отмечал Сталин. Но из-за нехватки приспособленных помещений, отсутствия опыта ведения коллективного животноводства падеж скота только усиливается (с 1928 по 1933 – 1934 гг. поголовье скота уменьшилось почти вдвое: с 60 до 33 млн. голов). Чтобы прекратить общее падение сельскохозяйственного производства, деревню стремятся быстрее поставить под жесткий административный контроль. Австралии для этого еще настойчивее форсируют процесс обобществления: десятками тысяч колхозов командовать легче, чем миллионами индивидуальных крестьянских хозяйств. Однако молниеносное создание десятков ьысяч коллективных хозяйств при отсутствиии опыта их ведения, при нехватке подготовленных кадров сельских руководителей, специалистов, техники только усилило дезорганизацию в деревне. Австралии город требовал все больше хлеба, мяса, масла... В хаосе «организационного периода» на селе, когда во многих коллективных хозяйствах процветала уравниловка, когда урожай, минуя амбар того, кто его вырастил, свозили на заготовительный пункт, когда частично изымался семенной хлеб (особенно это характерно для 1930 – 1932 гг.), крестьянин оказался лишенным материального стимула к труду. В 1931 – 1932 гг. заготовительные организации платили за 1 ц ржи 4,5 – 6 руб., за 1 ц пшеницы – 7,1 – 8,4 руб., что было в 4 – 5 раз меньше себестоимости; в государственных же магазинах 1 кг ржаного хлеба стоил 2 – 2,5 руб. Пшеничного – 3,5 – 4 руб., на рынке – несколько больше. 2 марта 1930 г. в «Правде» была опубликована статья Сталина «Головокружение от успехов». Всю вину за создавшееся положение в стране он возложил на исполнителей и местных работников, заявив, что «нельзя насаждать колхоз силой». Нарастало пассивное сопротивление (невыход на работу, труд спустя рукава и т.д.) теперь уже колхозного крестьянства, отказывавшегося работать задаром. В этой ситуации Сталин решил любой ценой сломить сопротивление крестьянства, выполнить план хлебозаготовок. В ряде районов амбары выметают подчистую: забирают семенное зерно, страховые запасы. Зимой 1932 – 1933 гг. этот клубок проблем и конфликтов разрешается страшной катастрофой – голодом, охватившим районы Северного Кавказа, Нижней и Средней волги, Украины, Казахстана и унесшим огромное число жизней. Усиление "антикулацкой линии" во второй половине 20-х гг. ставило кулака перед вопросом: зачем разводить скот, зачем расширять запашку, если "излишки" в любой момент могут отобрать. Выход из сложившийся ситуации руководство видело в наживе за счет кулака и опоре на широкую бедняцкую массу. Выход из кризиса Сталин видел в производственном кооперировании деревни – коллективизации. С ним был не согласен Бухарин, который видел выход из кризиса в нормализации экономики, повышении налогов на зажиточную часть деревни, гибкость в заготовительных ценах на хлеб, увеличении выпуска промтоваров. В апреле 1929 г. с устранением группы Бухарина окончательно определилась сталинская альтернатива социалистического преобразования сельского хозяйства. Сердцевину механизма ее осуществления составил тезис об обострении классовой борьбы в ходе строительства социализма. Главным врагом был объявлен кулак, а все трудности, ошибки, просчеты стали объясняться кулацкими происками. Это и понятно: отчуждение производителя от средств производства требовало применения насильственных акций. Были репрессированы выдающиеся ученые-аграрникики: А.В. Чаянов, Н.Д. Кондратьев, А.Н. Челенцев и др. Их подлинно научные обоснования путей развития сельского хозяйства не могли устроить сталинское руководство. С самого начала обобществления крестьянских хозяйств был сделан упор на высокие темпы. После принятия 5 января 1930 г. ЦК ВКП(б) постановления "О темпе коллективизации и мерах по осударства олхозномуРAтроительствуТ CровеньР:оллектиП2изацииРAталРAтремительноР@астик 2Р=ачалеРOнваряР1930 3Ю 2Р:олхозахРGислилосьРAвышеР20% :рестьянскихРEозяйствЬ :Р=ачалуР<артаР- AвышеР50 %. !плошнаяР:оллективизацияР?роводиласьР>дП=овременноРAР@аскулачиваниемР- =евиданнойР?оР<асштабуР@епресПAивнойР:ампаниейЮ сивной кампанией. Она резко отличалась от антикулацких акций 1918 – 1920 гг. тогда у зажиточных крестьян изымали "лишнюю" землю и технику, теперь конфисковали все хозяйство, а семьи раскулаченных выселяли в отдельные районы Севера, Востока, Средней Азии на вечное жительство в наспех сооружаемых здесь "спецпоселениях". Также выселялись и середняцкие семьи, которых в иных районах было значительно больше, чем "кулацких". Во многих областях выселялись так называемые подкулачники, то есть даже бедные крестьяне, выступавшие против методов коллективизации. Выселяли также сельских священников, мелких торговцев, кузнецов, вообще всех неугодных людей. Случалось, что под выселение попадали целые селения (на Кубани, например, было выселено население 16 станиц, включая колхозников и бедняков-единоличников). По данным историка Н.А. Ивницкого, всего в 1930 - 31 гг. было раскулачено около 600 тыс. хозяйств, кроме того, примерно 200 – 250 тыс. «самораскулачились», т.е. распродали и побросали свое имущество и уежали на новостройки Существует утверждение, что на вопрос .Черчиля о жертвах коллективизации, Сталин показал две свои пятерни, то есть 10 млн. человек. В ходе сплошной коллективизации и раскулачивания в стране вновь обострилась политическая обстановка. Недовольство крестьян проявилась в различных формах, что было реакцией крестьянства на извращение в политике коллективизации. Отве твеПBомРAталоР>пределенноеРAнижениеРBемповР:оллективизацииЬ @осП?ускР"1умажныхТ :олхозовЮ пуск "бумажных" колхозов. Но с конца 30-х годов вновь наблю оРAР:онцаР30-EР3одовР2новьР=аблюП4аетсяР@остРGисленностиР:олхозовЮ дается рост численности колхозов. К началу второй пятилетки число их достигло 224,5 тыс., в них было объединено 65% крестьянских хозяйств. На XVII съезде ВКП(б) И.Сталин заявил, что "реорганизационный период сельского хозяйства, когда ко Ю!талинР7аявилЬ GтоР"@еорганизационныйР?ериодРAельскогоРEозяйстваЬ :огдаР:оП;ичествоР:олхозовР8РAовхозовР8РGислоР8хРGленовР@ослиР 1урнымиРBемпамиЬ CжеР7аконченЬ 7аконченР5щеР2Р1932 3одуЮ !ледовательП=оЬ 4альнейшийР?роцессР:оллективизацииР?редставляетР ?роцессР?остепенногоР 2сасыванияР 8Р?еревоспитанияР>статковР8ндивидуП0льныхР:рестьянскихРEозяйствТ. альных крестьянских хозяйств". Он нацелил на свертывание эко нР=ацелилР=аРAвертываниеРMкоП=омическойР4еятельностиР5диноличныхРEозяйствЬ >граничениеР8хР2оспроизводственнойРAтруктурыЬ ;иквидациюР0рендныхР>тношенийЮ номической деятельности единоличных хозяйств, ограничение их воспроизводственной структуры, ликвидацию арендных отношений. Начался второй этап формирования всеобъемлющей колхозной сис ачалсяР2торойРMтапРDормированияР2сеобъемлющейР:олхознойРAисПBемыЬ :оторыйР7авершилсяР2Р:онцеР30-EР3одовЮ темы, который завершился в конце 30-х годов.К этому времени удельный вес единоличных хозяйств в посевных площадях сокра РMтомуР 2ремениРCдельныйР 2есР5диноличныхРEозяйствР2Р?осевныхР?лощадяхРAокраПBилсяР4оР1% 2Р1940 3Ю (2Р3раницахР4оР17 AентябряР1939 3Ю), 2Р!ССРР1ылоР:оллективизированоР96,9% :рестьянскихРEозяйствЮ !РAамогоР=ачалаРAозданияР:олхозовРAоветскиеР 8Р ?артийныеР>рганыР AталиР1есцеремонноР2мешиватьсяР2оР2нутрихозяйственныеР4елаЬ ?одрываяРBемРAамымР>сновыР:ооперативногоР EозяйствоваП=ияЮ ния. Начался процесс огосударствления колхозов, регламентации деятельности подсобного хозяйства, а вместе с тем и процесс "раскрестьянивания" деревни. На протяжении 30-х годов был принят ряд документов, всячески ограничивающих права крестьян в сфере владения и распоряжения средствами производства. В конце 30-х годов за подписью Сталина и Молотова было принято постановление "О мерах охраны общественных земель колхозов и совхозов от разбазаривания", которым запрещалась заготовка кормов для личного скота, изымались излишки из при Р <ерахР >храныР>бщественныхР7емельР:олхозовР8РAовхозовР>тР@азбазариванияТ, :оторымР 7апрещаласьР7аготовкаР:ормовР4ляР;ичногоРAкотаЬ 8зымалисьР8злишкиР8зР?риПCсадебныхР7емельЬ ;иквидировалисьРEутораР(?очтиР690 BысЮ EуПBоровЩ, ?олеваяР7емляР5диноличниковР2РEлопковыхР@айонахР- ?оП;ивныхР- 1ылаР>граниченаР4есятьюРAотымиР3ектараЬ 2Р =еполивП=ыхЬ 0РBакжеР2Р@айонахРAадовоЭ>городныхРAвекловичныхР- ?олоП2инойЬ 2оР2сеР>стальныхР- 3ектаромЮ виной, во все остальных - гектаром. Если не хватало приуса слиР=еРEваталоР?риусаП4ебнойР 7емлиР:олхозникамЬ 5еР?рибавлялиР7аРAчетР5диноличныхР=аделовЮ дебной земли колхозникам, ее прибавляли за счет единоличных наделов. Вследствие этого сокращалось поголовье скота. Все это вместе с тяжелыми налогами и штрафами обрекало единолич сеРMтоР 2местеРAРBяжелымиР=алогамиР8РHтрафамиР>брекалоР5диноличП=оеРEозяйствоР=аР?олноеР 8счезновениеЮ ное хозяйство на полное исчезновение. Были огосударствлены МТС, действовавшие вначале как акционерные предприятия; еще в начале 1930-х гг. ликвидированы все неколхозные виды сельско ТСЬ 4ействовавшиеР2началеР:акР0кционерныеР?редприятиял 5щеР2Р=ачалеР1930-EР3гЮ ;иквидированыР2сеР=еколхозныеР2идыРAельскоПEозяйственнойР:ооперацииЮ
хозяйственной кооперации. Неэквивалентный обмен между сельским хозяйством и госу еэквивалентныйР>бменР<еждуРAельскимРEозяйствомР 8Р 3осуП4арствомР8скажалЬ CродовалРAистемуР@асширенногоР2оспроизводсПBваР2Р:олхозахЮ тва в колхозах. Обязательная сдача продукции по низким ценам не могла обеспечить нормальное воспроизводство общественного хозяйства колхозов. После выполнения годовых обязательств по поставке продукции государству, сдаче зерна в порядке нату ослеР2ыполненияР3одовыхР>бязательствР?оР?оставкеР ?родукцииР3осударствуЬ AдачеР7ернаР2Р?орядкеР=атуП@оплатыР@аботР роплаты работ МТС и возврата ссуд колхозам разрешалось прис ТСР8Р2озвратаРAсудР:олхозамР@азрешалосьР ?рисПBупитьР :Р7асыпкеРAеменныхРDондовЬ >бразованиюРDуражныхРDонП4овЬ =ебольшойРGастиР(10-15%) AтраховыхРDондовЮ !озданиеР4руП3ихР DондовР(4ляР>казанияР?омощиР8нвалидамЬ AемьямР:расноарП<ейцевЬ =аРAодержаниеР4етскихРOслейР8Р 4рЮ) 7апрещалосьЮ мейцев, на содержание детских яслей и др.) запрещалось. И лишь после этого остатки продукции разрешалось распределять между колхозниками по трудодням. Отчуждение крестьян от средств производства и произведен тчуждениеР:рестьянР>тРAредствР?роизводстваР8Р?роизведенП=огоР?родуктаР?риводилоР:Р=егативнымР?оследствиямЬ GтоР2ыраП6алосьР2Р>громныхР?отеряхЮ жалось в огромных потерях. В ряде колхозов только в 1931 году потери исчислялись в размере 20 – 40% валового сбора; потери зерновых хлебов от несвоевременной уборки достигли 216 млн. пудов. Прокатившаяся в начале 1930 г. волна крестьянских восстаний обеспокоила руководство. 2 марта 1930 г. в "Правде" появляется статья Сталина "Головокружение от успехов". В ней вся вина за "перегибы" коллективизации была возложена на местное руководство. В 1930-е годы сложился жесткий централизм в управлении колхозами. Производственные планы их заменялись разверсткой государственных зданий, диктуемых из центра. Организация про рганизацияР?роП8зводстваР1ылаРAтрогоР@егламентированаР8Р FентрализованаЮ изводства была строго регламентирована и централизована. Дело дошло до того, что постановлением СНК СССР и ЦК ВКП/б/ от 10 февраля 1933 г. предписывалось " обязательно ввести там, где еще не организованно, ежедневную чистку лошадей, своевремен КПЯ1Я >тР10 DевраляР1933 3Ю ?редписывалосьР" >бязательноР2вестиРBамЬ 3деР5щеР=еР>рганизованноЬ 5жедневнуюРGисткуР;ошадейЬ AвоевременП=уюР@асчисткуР:опытЮ
ную расчистку копыт. В конечном счете поставленная Сталиным цель – создать крупное сельскохозяйственное производство - была достигнута. Но за это пришлось уплатить непомерно высокую цену,а главное - сконструированная система была лишена внутреннего источника саморазвития: она более эффективно проявляла себя в изъятии производственного продукта, чем в организации его производс оР 7аРMтоР?ришлосьРCплатитьР=епомерноР2ысокуюРFенуЬ0Р3лавноеР- AконструированнаяРAистемаР1ылаР;ишенаР2нутреннегоР8сточникаРAаморазвитияк >наР 1олееРMффективноР?роявлялаРAебяР2Р8зъятииР?роизводственногоР?родуктаЬ GемР2Р>рганизацииР5гоР?роизводсПBваЮ !ледуетР 2сеР 6еР?одчеркнутьЬ GтоРAозданиеР:рупныхРEоП7яйствР>ткрывалоР4орогуР4ляР?римененияР2Р AельскомР EозяйствеРAовременнойРBехникиЬ GтоРAпособствовалоР?овышениюР?роизводиПBельностиРBрудаЮ тельности труда. В результате оказалось возможным высвободить из деревни часть рабочих рук, которые были использованы в других отраслях народного хозяйства. Применение машин дало стимул для культурного развития села, т.к. для овладения трактором, комбайном и т.п. требовался известный уровень об рименениеР <ашинР 4алоРAтимулР 4ляР :ультурногоР @азвитияРAелаЬ BЮ:Ю 4ляР>владенияРBракторомЬ :омбайномР8РBЮ?Ю BребовалсяР8звестныйРCровеньР>бП@азованияЮ разования. Но в целом создание такой системы не привело к ка оР2РFеломРAозданиеРBакойРAистемыР=еР?ривелоР:Р:аП:имЭ;ибоР:рупнымРAдвигамР8РMффективностиР0грарногоР?роизводсПBваЮ тва. Валовая продукция сельского хозяйства в 1936-1940 гг., по существу оставалась на уровне 1924-1928 гг., а поголовье крупного рогатого скота в 1934 г. уменьшилось вдвое по срав аловаяР ?родукцияРAельскогоРEозяйстваР2Р1936-1940 3гЮ, ?оРAуществуР>ставаласьР=аРCровнеР1924-1928 3гЮ, 0Р ?оголовьеР:рупногоР@огатогоРAкотаР2Р1934 3Ю CменьшилосьР2двоеР?оРAравП=ениюРAР1928 3Ю нению с 1928 г. Количество лошадей сократилось с 32,1 млн. голов в 1928 г. до 14,9 млн. голов в 1934 г. Средняя урожай оличествоР;ошадейРAократилосьРAР 32,1 <лнЮ 3оловР2Р1928 3Ю 4оР14,9 <лнЮ 3оловР2Р1934 3Ю !редняяРCрожайП=остьР7ерновыхР 2Р 1933-1937 3гЮ >казаласьР <еньшеЬ GемР 2Р1922-1928 3гЮ, =есмотряР=аРBоЬ GтоР1937 1ылР=аиболееРCрожайП=ымР7аР?ериодР1921-1941 3гЮ
ным за период 1921-1941 гг. Отчуждение крестьянина от земли, от результатов труда , сопровождавшееся к тому же массовыми репрессиями, сделало его безразличным, равнодушным исполнителем команд свыше. По су оРAуПIествуЬ ?роизошлоР@азрушениеР2сегоР6изненногоРCкладаЬ 4уховП=ыхР 8Р=равственныхРFенностейЬ ?рисущихР8менноР:рестьянствуЮ ных и нравственных ценностей, присущих именно крестьянству. Потеря крестьянина, хозяина на земле – самое тяжкое наследс †AамоеРBяжкоеР=аследсПBвоР"2еликогоР?ереломаТ.
Глава II. Судьба кулацкой ссылки.
Как известно коллективизация сельского хозяйства в 1929 – 1933 гг. сопровождалась раскулачиванием части крестьян. Одни из них были отданы под суд, другие выселены в отдаленные районы страны или в ближайшую местность. По некоторым данным было выселено 388 336 семей До 1934 г. крестьяне, отправленные в «кулацкую ссылку», назывались спецпереселенцами, в 1934 – 1944 гг. – трудпоселенцами (с 1949 г. спецпоселенцами) контингента «бывшие кулаки». Несмотря на то, что и после 1931 г. спецпереселенцы (трудпоселенцы) продолжали поступать в «кулацкую ссылку», численность их была значительно ниже количества направленных туда. Главными причинами этого являлись высокая смертность выселенных крестьян во время транспортировки, в первые годы жизни на спецпоселении и массовые побеги. Трудовые поселения НКВД были созданы в соответствии с постановлениями СНК СССР от 16 августа 1931 г., 20 апреля и 21 августа 1933 г. На ГУЛаг (Главное Управление лагерей) была возложена ответственность за надзор, устройство, хозяйственно-бытовое обслуживание и трудоиспользование выселенных кулаков. По состоянию на 1 июля 1933 г. на учете Отдела трудовых поселений ГУЛага НКВД СССР числилось 997 329 трудпоселенцев, которые проживали в 1741 трудпоселке. Административное управление осуществляли 150 районных и 800 поселковых комендатур, подчинявшихся отделам мест заключения (ОМЗ) и трудовых поселений УНКВД, а в центре – ГУЛагу НКВД СССР. Первые годы пребывания спецпереселенцев в «кулацкой ссылке» были крайне тяжелыми. Об этом свидетельствует докладная записка руководства ГУЛага от 3 июля 1933 г. в ЦКК ВКП (б) и РКИ. В ней говорится, что для спецпереселенцев, переданных Наркомлесу СССР для трудового использования в лесной промышленности в августе 1931 г. правительством была установлена следующая норма снабжения спецпереселенцев из расчета выдачи в месяц: «муки – 9 кг, крупы – 9 кг, рыбы – 1,5 кг, сахару – 0,9 кг.» Добавляется, однако, что с 1 января 1933 г. по распоряжению Союзнаркомснаба нормы снабжения были еще более снижены: «мука – до 5 кг, крупа – 0,5, рыбы – 0,8 кг, сахар – до 0,4 кг, вследствие чего резко ухудшилось положение людей, повсеместно наблюдались случаи поедания кошек и собак, трупоедения и т.д., резко увеличилась заболеваемость и смертность среди с/переселенцев, а также имел место ряд самоубийств, возросла преступность...»
Особенно велика была детская смертность. В целом смертность резко превышала рождаемость (например, среди вновь прибывших она повысилась в 40 раз). К 1935 г. крестьяне в массе своей относительно обжились в местах высылки, и показатели рождаемости превысили показатели смертности. На севере Западной Сибири в 1935 г. трудпоселенцы размещались в 16 819 жилых домах и 295 утепленных бараках, однако 12% проживало еще в землянках и полуземлянках Труд спецпереселенцев использовался повсеместно в промышленности и сельском хозяйстве. В том, что касается промышленности большая часть была занята в тяжелой промышленности, лесной, артельном сельском хозяйстве. Сельское хозяйство: по данным на 1 января 1938 г., для ведения сельского хозяйства трудпоселенцам было отведено 3 035 644 га земельных угодий, из них 1 128 194 га – под пахоту, 287 431 га – под сенокос, 590 789 га – пастбищных, 44 914 га – усадебных земель и 984 316 га – лесов и прочих земель. К 1938 г. под посевы было освоено 466 363 га, под сенокос – около 1,1 млн. га лугов и частично пахотных земель. Всего к началу 1938 г. под посевы, сенокосы и пастбища, а также под индивидуальные усадебные участки было освоено 2 202 066 га земель. Также спецпереселенцы раскорчевывали и расчищали земли на Севере и дальнем Востоке России, осушали болота, занимались орошением засушливых районов Казахстана, Таджикистана, Узбекистана и Киргизии, начали осваивать целинные земли, строили дороги в непроходимых районах. В 1937 г. трудпоселенцы посеяли яровых на площади 377 352 га, озимых – 83 248 га, вспахали под зябь и пары 308 939 га. На обслуживании сельхозартелей трудпоселенцев насчитывалось около 1000 тракторов, 100 комбайнов и 200 автомашин. В 1937 г. валовой сбор урожая в «кулацкой ссылке» составил (в тоннах): зерно – 294 859,3; хлопок – 14 119,4; масленичные и технические культуры – 4161,3; картофель – 167 800,5; овощи – 38 274,1; грубые корма – 229 583, 3. На 1 января 1938 г. число рабочего скота у трудпоселенцев составляло 56 326 голов, крупного рогатого скота – 196 338, свиней – 62 303, овец и коз – 224 036, птицы – 194 675 голов. Сотрудников Отдела трудовых поселений ГУЛага НКВД СССР серьезно беспокоило слишком быстрое, по их мнению, обогащение трудпоселенцев. Так, в сентябре 1938 г. начальник этого отдела М. В. Конрадов писал Н. И. Ежову (тогдашнему наркому внутренних дел) в докладной записке: «. . . Некоторая часть трудпоселенцев пошла по пути хозяйственного кулацкого роста. Например, в Оборском районе Хабаровской области 64 хозяйства трудпоселенцев имеют по 3 – 5 коров, по 1 лошади, 2 – 3 свиньи, 2—3 головы молодняка. Имеют оружие, занимаются охотой. В Иркутской области рост количества скота в личном пользовании трудпоселенцев превышает рост обобщенного стада В сентябре 1938 г. в трудовых поселках имелось 1106 начальных, 370 неполных средних и 136 средних школ, а также 230 школ профессионального технического образования и 12 техникумов. Здесь было 8280 учителей (1104 были трудпоселенцами). В трудпоселениях были свои дошкольные учреждения, клубы, избы-читальни, кинопередвижки, библиотеки. По постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 15 декабря 1935 г. «О школах в трудпоселках» разрешалось детей трудпоселенцев принимать в техникумы и высшие учебные заведения на общих основаниях.
Постепенно происходили естественные социально-демографические процессы, приводившие к постепенному размыванию «кулацкой ссылки». И даже органы НКВД были не в силах предотвратить эти процессы. Зеленин. Обратимся теперь к данным динамики коллективизации крестьянских хозяйств в 1933 – первой половине 1935 г. Коллективизация в первые полтора года второй пятилетки характеризовалась крайне медленными темпами, в целом по стране ее уровень увеличился с 61,8% до 71,4, причем главным образом вследствие сокращения общего числа крестьянских хозяйств. Более того, в ряде республик, краев и областей наблюдался спад коллективизации. Только за 1933 г. число единоличных хозяйств в стране сократилось (не считая хозяйств, вступивших в колхозы) на 1 млн. Положение заметно изменилось после июльского совещания 1934 г., особенно после принятия Примерного устава сельскохозяйственной артели 1935 г. Произошел своего рода перелом, следствием которого стало практически полное завершение коллективизации почти на всей территории страны. По указанию Сталина 2 июля 1934 г. в Кремле было созвано специальное совещание по вопросу о коллективизации и единоличнике. Остановимся на некоторых моментах этого процесса в регионах и республиках, включенных ЦК ВКП(б) во 2 и 3 группы районов по темпам коллективизации. На Северо-Западе России, а также в Белоруссии коллективизации крестьянских хозяйств препятствовала хуторская система землепользования, унаследованная со времен столыпинской реформы. Руководители областей сетовали на то, что хуторы, разбросанные на десятки км друг от друга, задерживают коллективизацию, мешают укрупнению колхозов. Из воспоминаний З. С. Агеевой. Мне пришлось побывать во многих колхозах (студенткой). В войну и после войны. Колхозы мало отличались друг от друга. Одинаково относились к нам колхозники ... В темноте ведет нас по деревне председатель колхоза. «Сколько седни пригнал?» – слышится со стороны. Иду проведать заболевшую студентку. Хозяйка сидит и прядет. «Как не заболеть ... Присылают в тапочках да в шляпочках. Надо присылать в шалях да сапогах ...» мы копаем картошку, «кукла»-колхозница в полушубке, в валенках с калошами стоит и считает, кто сколько ведер принесет. Зачем? Нам ведь не платили за работу... Но об одном колхозе хочется рассказать особо... Деревня называлась Лодка (Ачитский район Свердловской области)... Это был единственный колхоз, где колхозники работали наравне с нами. Это был единственный колхоз, где нас использовали на различных работах и очень разумно. Это был единственный колхоз, где нас хорошо кормили (мясо, мед, молоко). Нам сплели лапти, заменившие калоши. Не матерились !.. Деревня Лодка была выстроена и заселена кулаками, высланными из центральной России...»
Список использованной литературы: 1. Учебные пособия: 1) История России. XX век: Учебное пособие. — М.: Издательство АСТ, 1996. С. 279 – 411. 2) Хрестоматия по истории России. 1917 – 1940: Пособие для учащихся ст. Классов с углубленным изучением истории, гимназий и лицеев / Под ред. М. Е. Главацкого. — М.: Аспект Пресс, 1995. — Раздел III. 3) Хрестоматия по истории России. 1939 – 1993: Пособие для учащихся старших классов общеобразовательных школ, гимназий, колледжей, техникумов и студентов высших учебных заведений / Под ред. М. Е. Главацкого. — Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 1995. — Раздел I. 4) История России: Учебник. — М.: «Проспект», 1997. С. 388 – 407. 5) История России. С древнейших времен до конца XX века.Том 3. XX век. — М.: Издательство АСТ, 1996. С. 259 – 279. 2. Монографии: 5) Боффа Д. История Советского Союза. Т.1. От революции до второй мировой войны. Ленин и Сталин. 1917 – 1941 гг. — М.: Международные отношения, 1994. Книга третья. Индустриализация и коллективизация. 6) Верт. Н. История советского государства. 1900 – 1991. — М.: Прогресс-Академия, 1995. С. 209 – 229. 3. Журналы: 7) Отечественная история, №3, 1993. Зеленин И. Е. Коллективизация и единоличник: 1933 – первая половина 1935 г. Отечественная история, №4, 1993. Плотников И. Е. Как ликвидировали кулачество на Урале. Отечественная история, №1, 1994. Земсков В. Н. Судьба кулацкой ссылки. Отечественная история, №3, 1994. Девис Р., Хлевнюк О. В. Вторая пятилетка: механизм смены экономической политики. Отечественная история, №1, 1995. Араловец Н. А. Потери населения советского общества в 1930-е гг.: проблемы, источники, методы изучения в отечественной историографии, Отечественная история, №1, 1995. Ссылка крестьян на Урал в 30-е гг. документы из архивов. Составитель И. Е. Плотников. [1] История России. XX век. С. 323. |
|
