|
ЛогопсихотерапияЛогопсихотерапияЛогопсихотерапия Личность в системе отношений. Нарушение семейной коммуникации как источник неврозов Одним из центральных компонентов социально-психологической структуры личности является ее отношение к самой себе и к людям, составляющим ее непосредственное окружение. В.Н.Мясищев, определяя личность как систему отношений индивида с окружающей средой, как целостную, организованную систему активных, избирательных, сознательных и социальных связей с реальной действительностью, — подчеркивал, что психологическое отношение представляет собой обобщенное внутреннее условие действий человека, содержащее тенденцию определенным образом реагировать на определенные явления, факты, события, объекты. В этом плане психолог рассматривал и трехкомпонентную структуру общения — как единство отражения (познание людьми друг друга), общения (эмоциональный отклик друг на друга) и обращения (поступки, поведение при контактах с другим человеком). Проявляясь в общении, положительные и отрицательные особенности интеллекта человека, характеристики его эмоциональной сферы, манеры, поведение во взаимоотношениях с другими, влияют на развитие личности. Имея в виду самые разные ситуации общения, Б.П.Ананьев отмечал: "На любом уровне и при любой сложности поведения личности существует взаимозависимость между: а) информацией о людях в межличностном общении; б) коммуникацией и саморегуляцией поступков человека в процессе общения; в) преобразованием внутреннего мира самой личности". Традиционно общение подразделяется на деловое и межличностное: деловым называют такое взаимодействие людей, в котором его участники выполняют социальные роли, следовательно, в нем запрограммированы цели общения, его мотивы и способы осуществления контактов; в отличие от делового, в межличностном, неформальном общении нет жесткой регламентации поведения, эмоций, интеллектуальных процессов. Сущность межличностного общения — это взаимодействие человека с человеком, а не с предметами, и психологи отмечают, что крайний дефицит именно межличностного общения и неспособность осуществлять его отрицательно влияет на деятельность и душевное самочувствие людей. Исследуя проблемы психологии межличностного общения, А.А. Бодалев психологически оптимальным называет такое общение, при котором осуществляются цели участников в соответствии с мотивами, обусловливающими эти цели, и с помощью способов, не вызывающих у партнеров чувства неудовлетворения. При этом подчеркивается, что оптимальное общение не обязательно предполагает слияние умов, воли и чувств участников, — оно может быть и при сохранении желаемой для каждого партнера субъективной дистанции, но обязательно — при условии взаимодействия партнеров "на равных", когда постоянно делается поправка на своеобразие друг друга и не допускается ущемление достоинства каждого. То есть настоящее межличностное общение — это всегда общение диалогическое . Исходя из основных научных положений М.М.Бахтина, А.А.Ухтомского, а также теории гуманистической психотерапии К.Роджерса, мы понимаем диалог как особую форму межличностного общения, в которой максимально воплощается конструктивное влияние общения на его участников. В свою очередь Т.А.Флоренская, давая обоснование научного статуса практической психологии как самостоятельной гуманитарной науки, базирующейся на диалогической методологии М.М.Бахтина, С.С.Аверинцева, А.А.Ухтомского, П.А.Флоренского, определяет диалог как духовно развивающее общение, без которого невозможно полноценное становление личности. Основными характеристиками диалога является: 1) — равенство сущностных позиций общающихся (субъект - субъектные отношения), 2) — доверительная взаимная открытость обеих сторон, 3) — отсутствие оценочного, "измеряющего" отношения к каким бы то ни было сторонам индивидуальности каждого, 4) — взаимное принятие друг друга как неповторимых и ценных личностей. Диалог является естественной средой развитая личности, одной из основополагающих форм проявления человеческой индивидуальности (наравне с искусством, научными открытиями и т.д.) и, следовательно, как форма общения, диалог может быть не только средством достижения тех или иных целей (воспитательных, образовательных и т.д.), решения задач (научных, творческих и проч.), но представляет собой самостоятельную ценность человеческой жизни. Отсутствие или дефицит диалогического общения ведут к различного рода искажениям личностного развития, росту проблем на внутри- и межличностном уровне, росту неадаптивного поведения. Основной механизм, способствующий личностному росту в ходе диалогического взаимодействия, лежит в особой направленности партнеров диалога; не в коцентрации на собственных проблемах и переживаниях, а в ориентации на внутренний мир другого (позиция эстетического отношения, по М.М.Бахтину). Результатом подобной взаимной ориентации является более глубокое познание и структурирование собственного духовного мира, вплоть до решения ранее нерешенных мотивационных и ценностных конфликтов, происходящее как результат наблюдения и переживания внутреннего мира партнера, т.е. через опосредование другим. На уровне чувств ведущим состоянием в диалоге будет состояние взаимной эмпатии. Взятое в качестве "техники", это состояние виртуознейше достигается в рамках клиент - центрированной психотерапии К.Роджерса и сопровождается состояниями катарсиса. Таким образом, можно утверждать, что путем целенаправленного формирования и закрепления определенных психических состояний в процессе диалогического общения можно корригировать черты личности. Но поскольку готовность человека к полноценному межличностному, т.е. диалогическому общению — сложный многокомпонентный процесс, который предполагает высокую коммуникативную направленность личности, то также необходимо целенаправленное формирование "коммуникативного ядра личности", что должно осуществляться на всех ступенях ее онтогенеза. Необходимо развивать высокий уровень способности к познанию другого человека и самопознанию, отношения к другому как к высшей ценности и умения творчески строить непосредственное общение с ним. Различия же в структуре коммуникативного ядра определяются глубинными психологическими причинами, многие истоки которых лежат в межличностной коммуникации в семье. И здесь, как отмечают психологи, слишком мало еще известно о связи между межличностной коммуникацией и серьезными личностными нарушениями — нервно-психическими расстройствами, а именно нарушения внутрисемейной коммуникации играют очень серьезную роль в этиологии широкого круга психогенных психических заболеваний, в частности различного вида неврозов. Еще в ЗО-е годы ряд отечественных авторов, изучая детско-родительские отношения, типы воспитания в семье, выделяли патогенные родительские установки и соответствующие им болезненные типы поведения. В советсткой педагогической литературе о роли семейного воспитания в формировании личности ребенка приоритет принадлежит А.С. Макаренко. Известны работы В.И.Гарбузова, А.И.Захарова, Д.Н.Исаева, М.Ратгера и др. Характерные условия неправильного воспитания, предрасполагающие к возникновению невротических расстройств, описаны также В.Н.Мясищевым, Р.А. Зачепицким и Е.К. Яковлевой, Б.Д.Карвасарским, Э.Г.Эйдемиллером и В.В.Юстицким и др. Исследователи подчеркивают: если в здоровой семейной структуре устанавливается подвижное равновесие, не нарушающее семейную целостность и в то же время проявляющееся в формировании семейного "Мы" и способности членов семьи самостоятельно решать противоречия и конфликты, то в дисгармоничных семьях равновесие и содержание семейного "Мы" оказывается либо "семейным мифом", либо "семейным контрактом" (В.В.Столин); анализируются особо неблагоприятные для ребенка типы родительских отношений: симбиотический, авторитарный, эмоционально-отвергающий (А.Я.Варга); отмечается, что в основе семейных конфликтов, т.е. дисгармонического взаимодействия, лежит неадекватность восприятия (Петровская Л.А. ), либо отношения по типу "соперничества", "псевдосотрудничества", "изоляции" (Мишина Т.М.); влияние родителей на формирование психики ребенка ярко представлено в рамках интеракционистского подхода Э.Берном; Е.Х.Соколова, анализируя аномалии личности, выявила, что именно стиль общения родителей с ребенком является интегральной категорией, теоретическим и операциональным конструктом, ухватывающим единство инструментального и мотивационного аспектов деятельности. Таким образом, целым рядом авторов предприняты попытки разностороннего исследования детско-родительских отношений и выделены черты патогенных типов воспитания, приводящих к различного вида нервно-психическим расстройствам у детей. Как отмечают исследователи, в XX веке во всем мире наблюдается рост нервно- психических заболеваний, что связано с относительным несоответствием научно- технического прогресса и связанных с ним изменений во всех областях человеческой жизнедеятельности, с одной стороны, и развитием и совершенствованием психофизиологической адаптации — с другой. В связи с этим и в структуре заболеваемости населения произошли сдвиги в сторону увеличения удельного веса болезней, в возникновении которых существенную роль играет фактор нервно-психического перенапряжения. К числу таких болезней относятся неврозы. Неврозы — наиболее распространенная форма нервно-психических расстройств, при которых необходимо решать вопросы не только психотерапевтического плана, но и клинико-патогенетической диагностики, дифференциальной диагностики и комплексного лечения. Это объясняет повышенное внимание к эффективным методам лечения и профилактики неврозов, а также к изучению всего комплекса проблем, связанных со сложным процессом социореабилитации личности, "выходящей" из затяжного болезненного состояния. В отечественной психотерапии проблемами неврозов занимались А.М. Свядощ, В.Н.Мясищев, К.К.Платонов, И.З.Вельвовский, В.Е.Рожнов, Б.Д. Карвасарский и др. Так, в определении невроза В.Н.Мясищев, прежде всего, подчеркивает его коммуникативную природу. Рассматривая личность как систему отношения, общения и обращения, он создал патогенетическую концепцию неврозов, которая вытекает из признания категории "психогенного". Данная концепция включает в себя следующие основные положения: 1) психогения личности связана с личностью больного, с психотравмирующей ситуацией, трудностью этой ситуации, с неспособностью личности в данных конкретных условиях самостоятельно разрешить ее; 2) возникновение и течение невроза более или менее связаны с патогенной ситуацией и переживаниями личности: наблюдается определенное несоответствие между динамикой состояния больного и изменениями психотравмирующей ситуации; 3) клинические проявления невроза по своему содержанию в определенной степени связаны с психотравмирующей ситуацией и переживаниями личности, с основными наиболее сильными и глубокими ее стремлениями, представляя аффективную реакцию, патологическую фиксацию тех или иных ее переживаний; 4) отмечается более высокая эффективность психотерапевтических методов по отношению ко всему заболеванию и отдельным его клиническим проявлениям сравнительно с биологическими воз действиями. Говоря о проблеме "личность и неврозы", обратимся еще к одному очень важному для нас замечанию В.Н.Мясищева. Отмечая, что неврозы выступают, прежде всего, как выраженное противоречие между тенденциями и возможностями личности — внешними и внутренними, требованиями человека к себе и жизни к нему, ученый подчеркивал, что "неврозом заболевает не орган, а весь человек или личность", и делал вывод: "Невроз представляет собой болезнь личности еще и потому, что нигде, как в неврозе, с такой полнотой и выпуклостью не раскрывается перед исследователем личность человека, нигде так убедительно не выступает БОЛЕЗНЕТВОРНАЯ И БЛАГОТВОРНАЯ РОЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ, нигде так ясно не выступает уродующая и целительная сила воздействия, не сказывается с такой отчетливостью РОЛЬ СОЗДАННЫХ ЛЮДЬМИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ (выделено нами — К.Н.). Поэтому область борьбы с неврозами — это область пограничная между педагогикой и медициной" (46, сс.200, 204, 205). Социально-психологический анализ пациентов логопсихотерапевтических групп и их семей Основной контингент пациентов обследованных логопсихотерапевтических групп — это заикающиеся подростки и взрослые со "звучащей психотравмой" (70% — невротическое заикание) — многократно лечившиеся. Они характеризуются рядом личностных особенностей: пассивно-оборонительным поведением, изменениями в когнитивной сфере (искаженное представление о себе, как субъекте общения, объяснение своих коммуникативных проблем из факта наличия заикания, а не личностных особенностей), неверием в возможность излечения. Как отмечалось выше, специалисты отделяют невротическое заикание от неврозоподобного (когда пациенты в этиологии и патогенезе речи имеют органические нарушения). Но личностная составляющая синдрома заикания у взрослых и подростков представлена как надстройка над ядром основного заболевания и определяется как вторичный невроз заикания. И если в ходе развития организма пациента органические нарушения могут быть сглажены, то невротическая составляющая может быть усилена. Поэтому, как показывает практика, повышение психического тонуса, снятие фрустрирующих факторов при лечении больных с органическими поражениями, хотя и не излечивают дефекты полностью, но дают существенные позитивные сдвиги и результаты. Поэтому в логопсихотерапевтическую группу принимаются всё пациенты, после консультативного приема и общего знакомства с методикой лечебного перевоспитания изъявившие желание включиться в длительное диагностическое обследование и успешно прошедшие пропедевтический этап, то есть выполнившие все предложенные диагностические задания. Примером лонгитюдного и разностороннего обследования пациентов для нас послужили работы Карвялиса В.Ю., Болдыревой Т.А., Шкловского В.М.. Исследование проводилось в два этапа: I — 1988-1989 гг. — были проанализированы имеющиеся материалы шести групп пациентов Ю.Б.Некрасовой, проходивших лечение в 1980-1988 годах (курс социореабилитации логоневроза) — общей сложностью — 90 человек; II — 1990-1997 гг. — углубленное обследование новых пациентов и их семей (66 пациентов и 138 их родственников), из которых 34 пациента и 53 их родственника прошли весь полный курс групповой семейной логопсихотерапии. Необходимо особо подчеркнуть, что, говоря о процессе социореабилитации в совокупности всех его составляющих, следует решать вопрос не только о реабилитации самого пациента, но и о включении в этот процесс членов его ближайшего окружения — родителей и родственников, о чем говорят Абелева И.Ю., Соколова Е.Т., Спиваковская АС., Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий С.Г. и др. Многолетняя практика психотерапии логоневроза показывает, что: 1 — неучитываемая дисгармония семейных отношений (между родителями и детьми, между супругами и т.д.) значительно усугубляет дефект речи и его субъективное переживание пациентами; 2 — оставаясь без изменений, патологический характер семейных взаимоотношений оказывается фактором, тормозящим процесс коррекции при непосредственных занятиях в лечебной группе; 3 — по окончании лечения может быстро вызвать рецидив заикания. Поэтому привлечение и активное включение в процесс коррекции заикания в качестве третьей стороны (по отношению к пациенту и психотерапевту) членов ближайшего окружения пациента (или хотя бы некоторых его представителей) увеличивает эффективность процесса социореабилитации. При обследовании можно сделать вывод, что соотношение заикающихся мужчин и женщин традиционно — 3 : 1; по возрасту преобладают пациенты 17-30 лет (более 70%), причем в основном 21-25 лет, соответственно и образование у абсолютного большинства — средне-специальное, высшее и незаконченное высшее. Углубленное обследование пациентов, проведенное в 1989-1997 гг., выявило дополнительные факторы: родители 20 пациентов (66) отметили возникновение заикания на фоне общей болезненности (у 10 был детский энурез, у 8 — невроз развития, 7 в детстве перенесли операции); у двух пациентов из Ленинакана (АА — 22 года и ОЛ. — 25 лет) заикание возникло после землятресения 1988 года, у 30-летнего Ф.В. — после автокатастрофы, у 29-летнего Я.Ю. заикание значительно усилилось после участия в Афганской войне. Таким образом, состав пациентов групп социореабилитации очень разнороден — и по возрасту, и по образованию, — здесь сказывается принципиальный подход к формированию группы: оптимален для данной методики разновозрастный состав (аналогично принципу разновозрастных отрядов в педагогике А.С.Макаренко), что позволяет наиболее адекватно для каждого участника процесса логопсихотерапии идентифицировать события "лечебного перевоспитания" с явлениями окружающего социума. Социально-психологические особенности семей заикающихся подростков и взрослых На основе комплексного анализа всех полученных материалов был выявлен ряд тенденций в детско-родительских отношениях, способствующих закреплению речевого дефекта. Хотя родители часто указывают в качестве причины заикания у ребенка - испуг он является лишь дополнительным поводом для развития этого сложного нервно-психического и психомоторного расстройства. Определенную роль в возникновении заикания играет конституциональный фактор, или общая с родителями речевая, моторная и коммуникативная недостаточность (сбивчивая, скороговоркой или, напротив, медленная, с растягиванием слов, речь) Но особую роль в возникновении неврозов у детей играют личностные особенности родителей. В большинстве своем они недостаточно общительны, интровертированны, у матери - повышенная тревожность, отец более импульсивен, но семье уделяет внимания недостаточно. Оба, как правило, предъявляют к ребенку повышенные требования и часто поторапливают во всех действиях, а он не успевает за их темпом жизни и речи. Это сковывает ребенка, создает напряженность в общении, которое особенно усиливается при трудносовместимом сочетании полярных темпераментов родителей и, зачастую, их "полярной" тактикой воспитания. На основании анализа имеющейся документации и методом включенного наблюдения за пациентами четырех логопсихотерапевтических групп был выявлен ряд особенностей в детско-родительских отношениях в семьях наших пациентов: 1) прослеживается линия преобладающего «материнского» воспитания как в полных семьях пациентов, так и в неполных; 2) семьи, где преобладают отношения повышенной ответственности и тревоги друг за друга; 3) семьи, где к ребенку относятся по типу гипоопеки, причем мать порой перекладывает семейные заботы на ребенка; 4) семьи с пониженным эмоциональным фоном по отношению к детям; 5) семьи, где четко выражена ориентация на внешние оценки, на будущую профессию (это в основном семьи подростков, где родители занимают руководящие или престижные должности). Показательна выявленная при анализе внутрисемейной психологической атмосферы проблема восприятия близким человеком (в основном — братьями и отцами) пациента как "неполноценного". Говоря о семье как о системе со сложным внутренним строением, своей психологической структурой и свойством целого определять некоторые особенности входящих в нее элементов, исследователи отмечают, что основные нарушения в семейном взаимодействии объясняются в психологическом плане как нарушения в ролях, контактах, согласовании потребностей. И если основные характеристики здоровых ролей — гибкость, продолжительность, соответствие потребностям различных стадий развития ребенка и семьи, то патологические роли — закрепленные, жесткие, не поддающиеся изменению (Спиваковская А.С.). Отметив вышеперечисленные особенности семей наших пациентов, мы выявили также ряд тенденций в детско-родительских отношениях, способствующих, на наш взгляд, появлению, закреплению и поддержанию речевого дефекта. Это: 1) Сверхзаботливое отношение в семье к ребенку, где матери фактически "сверхопекают" во всем не только больного ребенка, но и мужа, что проявляется в стремлении даже принять на себя речевую функцию ребенка. 2) ".Ловящая", контрольно-регламентирующая атмосфера семьи проявляется в повышенной тревожности и ригидности в отношениях, что соотносится с авторитарным стилем родительских позиций в воспитании, блокирующих также и речевую функцию ребенка. 3) Состояние одиночества, неудовлетворенности в семье кого-либо из родителей (чаще — матерей) ведет к снижению оценки своего ребенка, "вытеснению" его из сферы личностной проблематики, что сказывается на снижении ценности общения как в целом, так и речевого, в частности. 4) Преобладающая в семье атмосфера "стремления к достижению" ведет и в речевом поведении ребенка или к постоянному повышенному напряжению для достижения "успеха" или к "уходу в заикание" как оправданию своей несостоятельности в случае неуспеха. 5) Семьи, где присутствует повышенное чувство вины, отличаются общей депрессивной обстановкой, повышенной сензитивностью, эмоциональной напряженностью детей и родителей, что ведет к повышенной ранимости, неуверенности в себе. Это сказывается на речи и в свою очередь усиливает чувство неполноценности у ребенка и чувство вины за его дефект — у родителей. И если в первом случае мы наблюдаем прямую фиксацию на дефекте, провокацию роли "больного" и культ болезни (за ребенка, уже взрослого, даже говорят, прерывая его самостоятельные попытки ответа), то атмосфера "давления" на пациента в семье приводит к повышению защитных характеристик "Я", что сказывается порой в избегании речевого контакта вообще. А при осознанном и не осознанном отстранении матерью или отцом ребенка заикание может стать и способом привлечения к себе внимания родителей. Сопоставляя выявленные тенденции в детско-родительских отношениях с ранее выявленными типами воспитания в семьях пациентов с нарушением речевой коммуникации, следует отметить, что одно здесь проявляется через другое, за исключением выявленной особо тенденции повышенного чувства вины, поскольку в данном случае надо говорить не о типе воспитания, а о более субъективных показателях. Здесь же подчеркнем, что в каждой семье может быть выявлено сочетание нескольких тенденции в детско-родительских отношениях, как и смешанные стили воспитания, но чувство вины так или иначе (на более или менее осознаваемом уровне) присутствует во всех семьях данного контингента пациентов, что провоцирует формирование "вторичного невроза заикания". Специфика семей заикающихся пациентов При анализе уже имевшегося документального материала и обследовании пациентов — кандидатов в новые логопсихотерапевтические группы особо важным показался факт, что среди страдающих нарушением речевой коммуникации — и дети "гениев" общения, "королей" речевой коммуникации — заслуженных учителей (в основном — филологов, а папа 17-летнего Г.В. — доктор филологических наук), известных адвокатов, журналистов, дикторов радио. По нашему мнению, обладая способностью эстетического и личностного, эмоционального переживания и открытия другого в "дальнем", эти мастера речевого общения оказываются порой не в состоянии перенести свое умение на самого "ближнего" — своего ребенка и зачастую строят свои отношения с ним на уровне формальной коммуникации, что ребенок и ощущает, "протестуя" в форме невроза речи. Если сравнить оценки и самооценки уже взрослых детей у родителей- педагогов, то в случае с пациентами мы получаем в основном неадекватные, конфликтные самооценки как с одной, так и с другой стороны, что говорит о достаточной напряженности как межличностных, так и внутриличностных отношений. Успешно проведенная уже в трех комплексных группах (1993, 1995 и 1997 гг.) (работа с родителями и с родственниками взрослых пациентов подтвердила, что она не только обеспечивает коррекцию поддерживающих заикание семейных отношений, но и, что особенно важно, — создает основу для новых отношений с вылеченным, "обновленным" и личностно выросшим ребенком независимо от его возраста). Это позволяет говорить о разработке и создании нового метода ГРУППОВОЙ СЕМЕЙНОЙ ЛОГОПСИХОТЕРАПИИ. СТРУКТУРА МОТИВАЦИОННОГО ПРОЦЕССА ЛОГОПСИХОТЕРАПИИ Для успеха процесса социореабилитации необходимо учитывать все элементы и структуру строения мотивационной сферы заикающихся и их родственников. Кроме этого следует контролировать динамику их мотивации к излечению, планировать воздействия на каждую из ее сторон, а при исследовательском подходе — выявлять, что определяет, побуждает лечебную активность пациента, что в целом детерминирует его поведение в процессе лечения на каждом из этапов выздоровления и социореабилитации. Как известно, мотивация выполняет несколько функций: возбуждает жизненную активность, побуждает поведение, направляет и организует его и придает ему личностный смысл и значимость, т.е. мотивация не только предшествует поведению, но и постоянно присутствует на всех его этажах, во всех его звеньях. Единство всех вышеперечисленных основных функций обеспечивает регулирующую роль мотивации в поведении, причем "смыслообразуюшая" (А- НЛеонтьев) — специфически человеческая и имеет центральное значение для характеристики мотивационной сферы. Поскольку методика логопсихотерапии, разработанная Ю.Б.Некрасовой, имеет ярко выраженную когнитивно-личностную направленность (т.е. планомерно развивает интеллектуальную сферу личности), при анализе мотивационной сферы лечебно-воспитательного процесса правомерно сравнивать ее с мотивацией обучения школьников, выделяя общие и специфические черты. Например, так же как для данного конкретного ребенка смысл учебной деятельности определяет проявления побуждающей и направляющей функции мотивации, — от того, какой смысл имеет деятельность по преодолению недуга для каждого конкретного пациента и его родственников, зависят проявления и других функций: побуждающей и направляющей. А это в свою очередь означает, что и побудительная сила мотивов любого вида деятельности (выраженность, интенсивность, длительность, устойчивость, эмоциональная окраска), и их роль в реальной организации деятельности зависят прежде всего от сформированности смыслообразующей функции мотивации деятельности. В случае логопсихотерапии, как и в учебной деятельности, главным объектом лечебного перевоспитания должна быть именно смыслообразующая функция для мотивации к излечению в максимально возможной для каждого конкретного пациента степени, приводящей каждого к ощущению своей личностной и коммуникативной полноценности независимо от уровня оставшегося поражения речевой функции. И поскольку мотивационная сфера всегда состоит из целого ряда побуждений (основные названные выше функции мотивации реализуются многими побуждениями: идеалами и ценностными ориентациями, потребностями, целями, интересами и др.), — эти побуждения выполняют различную роль в общей картине мотивации, приобретая на различных этапах процесса социореабилитации то большее, то меньшее значение, поэтому знание их помогает логопсихотерапевту более дифференцированно воздействовать на отдельные составляющие мотивации лечения пациентов и мотивации помощи в излечении у их родственников. Как всякая человеческая деятельность начинается с потребностей, которые, даже будучи биологическими по происхождению, складываются у ребенка во взаимодействии со взрослыми и поэтому являются социально обусловленными, потребность в любом виде деятельности и, в частности, в избавлении от недуга, — актуализируется при создании "дискомфорта" между содержательной и деятельностной сторонами жизнедеятельности человека (Асеев В.Г.). Определяя потребность как направленность активности человека на психическое состояние, создающее предпосылку деятельности, психологи подчеркивают, что сама по себе потребность еще не определяет характера деятельности. Это объясняется тем, что в самом "потребностном" состоянии предмет ее удовлетворения жестко не записан (Леонтьев А.Н.): одна и та же потребность может быть удовлетворена разными предметами, разными способами. Предмет ее удовлетворения определяется только тогда, когда человек начинает действовал, что и приводит к "опредмечиванию" потребности. Но без потребности не пробуждается активность человека, у него не возникают мотивы, он не готов к постановке цели. Что из этого следует для организации лечения людей, многократно и безуспешно лечившихся, а также для организации включенности и вовлеченности в этот процессе членов их ближайшего окружения? Для сравнения обратимся опять к примеру достаточно хорошо изученного учебного процесса. Если в процессе обучения учитель, прежде всего, опирается на потребность ребенка в новых впечатлениях, переходящую в ненасыщаемую познавательную потребность (Божович Л.И.), и стремится актуализировать ее, сделать более четкой и осознанной у большинства учащихся, то наша задача — актуализировать и сделать осознанной и целенаправленной у пациента потребность в разносторонней работе над собой для восстановления (реконструкции) речевой коммуникации, а со стороны его близких — сделать четкой и необратимой потребность в грамотной помощи пациенту и его психологической поддержке. Эта цель достигается всей психолого-педагогической организацией логопсихотерапевти-ческого процесса, который сами пациенты и их родственники называют "лечением-учением", зачастую — "обучением-лечением", выдвигая на первый план именно удовлетворение актуализированной (опять же с помощью разнообразных нетрадиционных приемов методики) широкой познавательной потребности, создающей мотивационную готовность как к принятию новой терапевтической информации, так и к переходу к другим, более активным формам побуждений, например, к постановке и реализации новых долгосрочных и краткосрочных жизненных целей, самостоятельному определению новых лечебных перспектив. Деятельность ПАЦИЕНТА по преодолению речевого дефекта и нарушенной коммуникации в рамках представленной методики развертывается в содержательном и динамическом планах на каждом из 4-х этапов лечения по- разному в зависимости от задач каждого этапа и условий его проведения (это будет рассмотрено в следующих главах) и в результате целенаправленно приводит к закреплению нормальной речевой функции и формированию навыков полноценного диалогического общения — как межличностного, так и группового, поэтому весь лечебно-обучающий цикл можно считать не только логопсихотерапевтическим, но и программным курсом личностного роста для каждого участника. Отметим особо, что для некоторых "выпускников" группы становится возможным и выход на V этап — участие в работе новых групп в качестве помощника логопсихотерапевта (их традиционно называют "старики"). К сожалению, для большинства пациентов это в настоящее время недоступно, поскольку многие из них — иногородние и не могут приехать для помощи новичкам, хотя эта форма работы важна для всех прошедших курс логопсихотерапии и в плане подтверждения собственных приобретенных умений и навыков общения, и в плане поддержки и дополнительного тренинга своей нормальной речи. Таким образом, на всех этапах групповой семейной логопсихотерапии в процесс излечения вовлекаются следующие стороны мотивационной сферы личности пациентов: побудительная, направляющая и ориентирующая, организующая, познавательная, а главное — личностно-смысловая, что подтверждает динамическое и содержательное строение мотивации. ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ И РОДСТВЕННИКОВ пациентов также четко выстроена содержательная и динамическая стороны деятельности, в которой реализуется потребность помощи своему близкому человеку: на I этапе — так же как и для пациента — участие в динамической психотерапевтической диагностике; на П этапе — присутствие на сеансе эмоционально-стрессовой психотерапии и активное сопереживание всему происходящему на сцене и поддерживание в последующие после сеанса дни режима молчания для пациента; на III этапе — активное участие в групповом логопсихотерапевтическом процессе, включенность во все предлагаемые формы совместной с пациентами работы; на IV этапе — так же как и на предыдущем — участие в групповых занятиях, ежедневное ведение дневниковых записей с анализом происходящих изменений как с пациентом, в группе, так и собственных; участие в текущей диагностике, а также в подготовке и проведении выпускного вечера, который является своеобразным экзаменом для всей группы. На каждом этапе логопсихотерапевтической работы, следуя теории В.Г. Асеева о зональной структуре мотивации, можно выделить "оптимальные" и "блокирующие" деятельность зоны, что позволяет и среди участников лечебного процесса выделить особые группы, проведя типологию их деятельности и осуществляя индивидуально-групповой подход. Особо остановимся на таком важном аспекте анализа мотивационной сферы заикающихся как МОТИВ, т.е. направленность АКТИВНОСТИ на предмет, внутренние психические состояния человека, прямо связанные с объективными характеристиками предмета, на который направлена активность. Если потребность характеризует готовность к деятельности, то наличие мотива придает активности точную целевую направленность. В обучении мотивом является направленность учащегося на определенные стороны учебного процесса, куда практически входит направленность ученика и на овладение знаниями, и на получение хорошей отметки, и на похвалу родителей, и на установление желаемых отношений с одноклассниками, т.е., как отмечают исследователи, учебное поведение побуждается всегда несколькими мотивами. В ходе групповой семейной логопсихотерапии мотивом у пациентов также является направленность на отдельные стороны терапевтического процесса — как на овладение навыками тренинга речи, нормализации дыхания, специальными приемами и упражнениями по управлению своими психическими состояниями, которые дают максимальный эффект, будучи встроенными в сложный комплекс глубинной личностно-ориентированной психотерапии в ее индивидуальных и групповых формах. И сюда входит также и направленность пациентов и их родственников на овладение предлагаемыми знаниями из области психологии личности, общения, дифференциальной и педагогической психологии. Соответственно, как и в учебной деятельности, в мотива-ционную сферу пациента входит направленность и на получение хороших результатов в каждом виде лечебной деятельности, и на похвалу со стороны руководителя группы, родителей и близких (принимающих непосредственное участие в данный момент в работе группы или отсутствующих), и на становление желаемых отношений со всеми участниками сложной комплексной группы семейной логопсихотерапии. Лечебное поведение также побуждается всегда не одним, а несколькими мотивами, среди которых доминирующими на разных этапах и в разных ситуациях становятся то одни, то другие. И если особая забота учителя состоит в том, чтобы у школьника сформировался, прежде всего, учебно-познавательный мотив, ориентирующий ребенка на овладение новыми способами учебных действий и на осознание этого мотива, — в процессе социореабилитации основным мотивом является направленность пациентов на овладение новыми приемами и формами конструктивного речевого общения (межличностного, группового, внутриличностного), свободой управления своими психическими состояниями. Задача логопсихотерапевта здесь также состоит в способствовании развитию рефлексии (критическому анализу, сознанию ситуации, явления), саморефлексии, взаиморефлексии, повышению самоценности и осознанию пациентом и его родственниками важности этого мотива, превращение его в один из ведущих не только в дальнейшей работе, но в жизнедеятельности и вне группы, по окончании лечебного курса. Особенность мотивации как одной го сторон мотивационной сферы состоит в том, что она прямо связана СО СМЫСЛОМ, личностной значимостью выполняемой деятельности. Так, если изменяется мотив, ради которого школьник учится, то это принципиально перестраивает и смысл всей его учебной деятельности, и наоборот, — с изменением смысла меняется мотивация деятельности. Как отмечают педагоги-исследователи, возможны разные пути формирования новых мотивов учения. Отметим, что подобное явление мы наблюдаем и в передовом опыте воспитания и перевоспитания личности (А.С.Макаренко, В.А.Сухомлинский, И.П.Иванов, В.А.Караковский и др.). Говоря о лечебно- реабилитационном процессе, можно также отметить, что в ряде случаев рождение новых мотивов самоизлечения происходит тогда, когда удается придать действиям человека личностный смысл, который ранее не имел для него внутренней значимости. Это ярко проявляется на I пропедевтическом этапе в ходе выполнения библиотерапевтических заданий. И как в случае изменения отношения школьника (зачастую на первых этапах обучения) к выполнению домашних заданий, можно усматривать и в появлении новых мотивов к излечению у пациентов проявление творческой активности. И если в школьной практике в ряде случаев формирование новых познавательных мотивов целесообразнее строить не через реальную учебную работу, а сразу через осознание мотивов (чему способствует определенная организация активных учебных действий ребенка), то и в воспитательной практике А.С.Макаренко быстрая "переориентация" в мотивационной сфере воспитанников достигалась порой методом "взрыва" и методом авансированного доверия. Аналогично этому педагогическому методу доктор К..М. Дубровский выстроил свой сеанс эмоционально-стрессовой психотерапии — метод "одномоментного" снятия ряда функциональных неврозов, в том числе и заикания, — а Ю.Б.Некрасова заложила в методику логопсихотерапии принцип выстраивания "портрета неповторимости" пациента. Анализируя мотивацию учебной деятельности, психолога подчеркивают тот факт, что учителю необходимо специально организовывать предметное наполнение познавательной потребности и тем самым — переход от общей познавательной активности к познавательному мотиву, поскольку наличие познавательной потребности само по себе не вызывает и не определяет учебную деятельность, если первая не связывается с предметом ее удовлетворения. Тем самым среди необходимых условий эффективной учебной деятельности актуализируется задача формирования у школьника умений ставить самостоятельные цели в учебной работе. В процессе "лечебного перевоспитания" подобная задача ставится как необходимость формирования и целенаправленного развития интрагенной активности пациента не только в лечебной группе, но и за ее пределами, в дальнейшей жизнедеятельности. (Мы понимаем под ЦЕЛЬЮ направленность активности субъекта на промежуточный результат, представляющий этап достижения предмета потребности в любом виде деятельности.) Следует отметить, что ДИНАМИКА МОТИВОВ И ИХ ОСОЗНАНИЯ особо прослеживается в ходе процесса социореабилитации от этапа к этапу: во многих случаях изначальная довольно "пассивная" мотивация к излечению сменяется на желание и готовность к активной самостоятельной деятельности по изменению не только речевого поведения, но и своей личности; отказу от стереотипов внутрисемейного и межличностного общения. Уже на первом пропедевтическом этапе у большинства пациентов происходит переосмысление своего отношения не только к болезни, но и к процессу лечения, своей роли в нем и ответственности за результат. В зависимости от смены мотива (от пассивно-наблюдательного участия к активной включенности и вовлеченности в процесс социореабилитации) меняется и смысл терапевтической деятельности родителей и родственников больного. И ОСНОВНОЙ ЗАДАЧЕЙ ЛОГОПСИХОТЕРАПЕВТА является превращение процесса принятия готовых целей пациентом в процесс активного целеполагания им самим, что осуществляется в ходе совместных активных действий с группой и ее руководителем. Этого с необходимостью требует один из основных принципов методики — сотворчество психотерапевта и пациента. Существенная сторона мотивационной сферы любого вида деятельности — это ИНТЕРЕС именно к этой деятельности, что тесно связано с уровнем ее сформированности. И здесь находит выражение и проявление состояния других сторон мотивационной сферы — МОТИВОВ И ЦЕЛЕЙ. Так, А.Н. Леонтьев полагал, что для возбуждения интереса к учению у младших школьников необходимо сначала создать мотив, а затем открыть им возможность нахождения цели (а точнее — системы целей в изучаемом материале): "Интересный учебный предмет — это и есть учебный предмет, ставший "сферой целей" учащегося в связи с тем или иным побуждающим его мотивом". Еще раз в связи с этим подчеркнем, что для многократно и безуспешно лечившихся уже взрослых пациентов элемент вызывания, формирования и закрепления заинтересованного отношения к процессу лечения приобретает очень важное значение, — и один из основополагающих принципов методики логопсихотерапии — принцип парадоксальности, нестандартности, нетрадиционности применяемых наряду с традиционными методов лечения. Таким образом, мы с необходимостью обращаемся и к проблеме ИНТЕРЕСА в лечебно-воспитательном процессе. Исследователи порой выделяют в качестве основной черты интереса ЭМОЦИОНАЛЬНУЮ ОКРАШЕННОСТЬ, связь с эмоциональными переживаниями человека. Но, подчеркивая важность этой особенности, психологи говорят о связи интереса с положительными эмоциями больше на первых, начальных этапах возникновения любознательности (например, у ученика при знакомстве с новыми учебными предметами, у маленького ребенка при появлении в поле зрения новой яркой игрушки и т.д.), и при этом подчеркивают, что для поддержания устойчивости интереса, например, в области образования, необходима СФОРМИРОВАН НОСТЬ учебной деятельности, а также связанные с ней СПОСОБНОСТИ К САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ постановке учебных целей и их разрешению. О РОЛИ "ЭМОЦИОНАЛЬНОГО НАПОЛНЕНИЯ" мотивационной стороны процесса социореабилитации в данной методике — речь особая, поскольку в основе логопсихотерапии лежит метод эмоционально-стрессовой психотерапии. И здесь следует говорить не только о самом сеансе эмоционально-стрессовой психотерапии, — большинство элементов методики рассчитаны на эмоциональный отклик пациента и его родственников и прежде всего — на развитие и поддерживание у них положительных психических состояний. Выстраивая МОТИВАЦИОННУЮ СТОРОНУ ПРОЦЕССА СОЦИОРЕАБИЛИТАЦИИ, мы исходим из положения о том, что психологическое изучение мотивации и "оздоровление" мотивационной сферы, ее формирование — две стороны одного и того же процесса воспитания мотивационной сферы целостной личности пациента и членов его ближайшего окружения. Изучение и изменение мотивации — это выявление ее реального уровня и возможных перспектив, зоны ее ближайшего развития у каждого пациента и (в пределах возможного) его семьи на всех этапах процесса социореабилитации , а также у логопсихотерапевтической группы в целом на всех этапах групповой работы в плане развития мотивации к полному излечению. Еще раз подчеркнем, что в отличие от многих известных зарубежных методик, которые не столько излечивают дефект речи, сколько учат больного скрывать и "обходить" свой недостаток, или приводят к "соглашению" со своим недугом, — рассматриваемая методика позволяет подавляющему большинству пациентов улучшить речь, нормализовать речевое поведение, а в случае "чистого" логоневроза "снять" заикание полностью. Методика способствует значительной трансформации личности и поведения больных: для многих из них лечение становится поворотным пунктом в судьбе, открывает возможность освоить недоступную раньше профессию или по-настоящему проявить себя в прежней. Вылеченные люди начинают познавать богатство и прелесть полноценного общения, полноту жизни. Результаты изучения мотивационной сферы заикающихся на подготовительном этапе становятся основой для выстраивания стратегии и тактики работы с каждым пациентом и его родственниками, а также с группой на всех этапах логопсихотерапии. Вместе с тем в процессе формирования мотивации к излечению вскрываются ее резервы, поэтому подлинное изучение мотивационной сферы личности и ее диагностика совпадают с ходом ее становления. Анализ мотивационной стороны всего процесса лечебного перевоспитания — сложного, многоэтапного, многоуровневого и длительного по времени — дает нам основание рассматривать процесс групповой семейной логопсихотерапии как формирующий психолого-подагогический эксперимент. В свою очередь А.Б.Орлов, рассматривая подобный тип эксперимента (длительный психолого-педагогический эксперимент) как синтетический метод, отмечает, что он относится не столько к методам изучения, сколько к методам формирования мотивации деятельности, причем данный метод выступает в качестве широкого экспериментального контекста для использования всех других методов изучения мотивации и сопоставления их влияния. Это мы и постараемся показать, анализируя конкретный опыт работы в рамках групповой семейной логопсихотерапии. Роль динамической психотерапевтической диагностики в социореабилитации Убедительная диагностика неврозов, отграничение их от сходной патологии, изучение динамики болезни должны всегда предусматривать три основных критерия: 1 — выраженность и своеобразие клинических проявлений, 2 — структуру и особенности личности больного и 3 — тип патогенной конфликтной для них ситуации. В.Н.Мясищевым и его сотрудниками для исследования неврозов был разработан метод клинико-патогенетического анализа. Этот метод основан на тщательном анамнестическом изучении истории развития болезни в соотношении с историей развития личности больного, прежде всего с особенностями его эмоционального реагирования, спецификой формирования, структурой и функционированием его системы отношений. Понимая логоневроз (заикание) прежде всего как нарушение системы речевого общения, межличностных и внутриличностных отношений, и мы, следуя методу В.Н.Мясищева, используем для диагностики не только сведения, полученные из анамнеза, но и материалы наблюдений в ходе процесса логопсихотерапии (метод изучения в процессе лечения). На подготовительном (пропедевтическом) этапе в блоке динамической психотерапевтической диагностики для пациентов есть авторские (Ю.Б.Некрасовой) опросники в форме управляемых сочинений — "Речевой дневник", "Самохарактеристика до и после лечения", тест на лидерство и др. Нами в диагностический блок для родителей было введено сочинение "Я и моя семья", а также ряд тестов на исследование мотивации. Работая в рамках семейной логопсихотерапии, мы разделяем мнение Б.Д.Карвасарского о том, что в связи с представлениями о первичных (способствующих возникновению) и вторичных (способствующих сохранению) механизмах развития неврозов, следует подчеркнуть важность психосоциального аспекта позитивной диагностики, отражающего настоящую жизненную ситуацию больного, взаимоотношения его с окружающими, их требования по отношению к больному, способы разрешения больным патогенной ситуации, характер используемых защитных психологических механизмов и др. Следуя замечанию А.Л.Леонтьева, что смысл "выступает... прежде всего как отношение, которое создается в жизни, в деятельности субъекта" и что "сознательный смысл отражает отношение мотива к цели", говоря о динамике основных жизненных смыслов в процессе психотерапии (а именно это является ее основной целью, как подчеркивает К.Роджерс), в данной методике, на наш взгляд, следует особо выделить начальный момент 1-го — пропедевтического — этапа лечения — первую консультативную встречу будущего пациента и его родственников (их присутствие обязательно) с логопсихотерапевтом. Эта встреча обязательно проводится при участии проходящих в данный момент лечение или уже вылеченных пациентов, а также студентов-психологов и дефектологов, помогающих в работе логопсихотерапевтической группы, т.е. "прилюдно" (это своего рода уже первый мини-сеанс эмоционально-стрессовой психотерапии, который достаточно ярко высвечивает для всех некоторые личностные характеристики будущего пациента и особенности его взаимоотношений с близкими родственниками). Так, 23-летний пациент В.Е., которого мать (врач по профессии) привезла, опасаясь проявлений суицидного комплекса, — после первой встречи в группе написал: — "В тот день, мне кажется (я уверен в этом), я показал и вывалил перед всеми все свое нутро, которое любил и даже уважал...3а очень многое, сказанное тогда, мне уже сейчас стыдно. И я отмечаю это с радостью. Лед тронулся". И этот же В.Е., присутствуя на следующий день в группе во время консультации другого пациента, 19-летнего М.М., на его вопрос — "когда начнется лечение?" — ответил: "Ты разве не понял? — Оно уже началось!" — тем самым еще раз подтвердив начавшиеся с ним серьезные личностные изменения. Характерный факт: В.Е. приехал к нам накануне возможного отчисления его из университета из-за плохих ответов на экзаменах по причине заикания и невозможности уже в течение трех месяцев получить зарплату в учреждении, где работал сторожем: он уходил от кассы, будучи не в состоянии произнести свою фамилию. Налицо у пациента был сильный логоневроз, который удалось снять сразу при первой консультации. В течение всех двух недель, проведенных далее в группе, которая уже проходила контрольно-поддерживающий этап, В.Е. ни разу не заикался. На одном из занятий в ответ на замечания, высказанные группой по поводу его поведения, он сам признался: "С вами сейчас говорит уже другой В.Е., — не тот, что был вчера". И такие "превращения" наблюдаются не только у пациентов: отец 15-летнего А.А, ожидавший на консультации традиционного разговора с врачом "с глазу на глаз", после этой встречи написал нам: "Был крайне удивлен необычностью консультации: болезнь — дело интимное, а здесь присутствовало столько людей... Но все они выразили такую заинтересованность и сочувствие... Как бы ни сложились наши дальнейшие отношения, за эту встречу — спасибо!". Мама 20-летнего Ш.А. подчеркнула: "После консультации, где присутствовало так много интересных людей, у меня и моего сына появилась уверенность в возможности излечения". В подобных случаях, на наш взгляд, можно найти подтверждение у К.Роджерса, который писал: "...когда у меня есть данный ("поддерживающий") ...тип отношений и когда другой человек может как-то чувствовать их, я верю, что НЕИЗБЕЖНО произойдут изменения и человек будет конструктивно развиваться". Следует отметить, что в каждый определенный момент, на каждом определенном временном отрезке у человека, как правило, нет только одного жизненного смысла, а есть сложный комплекс смыслов (здесь можно говорить о разноплановых, более или менее осознанных и неосознанных смыслах, выделяя среди них ведущие, главные, "сквозные" — как долгосрочные жизненные цели). В психотерапии, по нашему мнению, можно вести речь только об условиях возможных изменений смыслов в заданном психотерапевтическом направлении. В рассматриваемой методике социореабилитации весь 1-ый пропедевтический этап лечения (помимо наглядной психотерапии — присутствия на сеансе эмоционально-стрессовой терапии, на занятиях в группе, на выпускном вечере в качестве зрителя) построен на динамической психотерапевтической диагностики, в основе которой — нетрадиционный метод библиотерапии — лечения книгой. Диагностический блок для пациентов состоит из 15 тестов и опросников и 30 специально подобранных художественных произведений в особой "связке". Задания высылаются пациенту по мере их выполнения в определенной последовательности. Данная диагностика является динамической и психотерапевтической, поскольку проводится в течение длительного времени (не менее полугода), "на расстоянии" (многие наши пациенты — иногородние) и требует ответов только в письменном виде, что для больных с трудностями речевого общения обеспечивает щадящий режим и позволяет "раскрыться" в доступной им письменной форме, а главное — сформировать устойчивую мотивацию к излечению. В рамках семейной логопсихотерапии ЗАДАЧИ, необходимые для решения на начальном этапе ПСИХОКОРРЕКЦИОННОЙ РАБОТЫ С РОДИТЕЛЯМИ, ставились следующие: 1) заинтересовать, включить родителей и родственников пациентов в начавшийся с их близким человеком психотерапевтический процесс, не мешая его развитию; 2) получить дополнительный диагностический материал, позволяющий определить характер семейных дисгармоний, связанных с нарушениями общения у пациента, отношение его к дефекту, сформировать установку на сотрудничество и осознание своей роли в предстоящем лечении близкого человека, снять возможные сопротивления предстоящей работе. С этой целью родители и родственники пациентов были включены в динамическую психотерапевтическую диагностику, апробированную и прошедшую многолетнюю проверку в системе данной методики. Диагностический блок для родителей и родственников выстроен на основе и с соблюдением основных принципов комплексного диагностического блока для пациентов. Он содержит в себе как традиционные психологические методы исследования (стандартизованные тесты С.Розенцвейга, Рикс-Уэссмана, Д.Тейлор (шкала тревожности) и др.), так и специально разработанные или специфичные только для данного контингента (опросники по семье, управляемое сочинение "Я и моя семья", "Мотивация и потребность"). Особое место в данной диагностике занимает письменный анализ предложенной библиотерапевтической литературы. Основные задачи, решаемые на пропедевтическом этапе и для самих пациентов, и для их родственников, в рамках данной динамической психотерапевтической диагностики были следующие: * установление психолого-педагогического диагноза испытуемого с опорой на неповторимые индивидуальные особенности, на сохранный личностный потенциал; * прогноз и планирование "лечебного перевоспитания"; — непосредственное начало "лечебного перевоспитания" через ряд изменений в потребностно - мотивационной сфере, формирование психологической установки на выздоровление и работу в группе, формирование "оптимистической модели будущего". Одной из главных гипотез проведенного диагностического исследования являлось предположение о возможности включения членов ближайшего окружения пациентов в работу на пропедевтическом этапе и выполнение ими заданий, аналогичных "детским". Другой гипотезой служило предположение о том, что в случае включения родственников в выполнение задания проявятся основные принципы и функции диагностического блока для пациентов, которые в общих чертах сводятся к единству диагностики и психокоррекции, а также информативности всех элементов системы блока. [pic] Исходя из представленной структуры данного диагностического блока, анализ полученных материалов проводился по следующим показателям: а) наличие и особенности "прямых" тем (т.н. "блочных", заданных самим предлагаемым произведением), о чем говорится в 3-й колонке приведенной таблицы № 3, а также проявление "личных" для каждого испытуемого тем и их содержание; б) переживание психических состояний (их отражение в сочинениях, опросниках и текстах библиотерапии); в) выявление т.н. "якорных" произведений, ставших основными для пациента или его родственника, где исследуемый раскрывается наиболее полно, эмоционально ярко. Эти произведения, как правило, связаны с переосмыслением каких-либо жизненных фактов или событий, открытием для себя новых знаний, — что говорит о происходящем психокоррекционном эффекте; г) соотношение полученных данных с показателями тестов и опросников; д) выявление "опорных" для психотерапевта черт индивидуальности, позволяющих выстроить "портрет неповторимости" личности испытуемого и "портрет неповторимости" его семьи. Полученные результаты убедили нас, что данный диагностический блок "работает" и на новой выборке — родители и родственники, — имея столь же высокую диагностическую и психотерапевтическую эффективность, как и среди пациентов. |
|
