Древнерусское феодальное право

Все это говорило о классовом характере защиты права собственности по Русской Правде. Такой порядок наследования обеспечивал имущественное право всех членов семьи и просуществовал до того момента, когда к наследованию стали допускаться женщины. Одновременно устанавливалась зависимость благополучия детей мужского пола от сохранения матерью средств существования. В некоторых сферах наследственного права Русская Правда соотносится с областью церковной компетенции.

В настоящее время огромное значение в человеческой жизни имеет наука уголовного права. Развиваясь в течение веков, она постоянно изменяла свой состав: впитывала новые, более совершенные нормы и избавлялась от устаревших, потерявших свою былую значимость, отживающих свой век. Давно доказано, что институты права и государства тесно взаимосвязаны, что они постоянно пересекаются, помогая развиваться друг другу. Наука уголовного права отнюдь не является исключением. Она так же, как и многие другие правовые отрасли, прошла длинный тернистый путь развития, вытекая из обычного права и, дифференцировавшись вместе с государством на протяжении многих столетий, дошла до наших времён.

В своей курсовой работе я хочу обратиться к истокам, к корням писаного уголовного права Древней Руси - к “Русской Правде”, чтобы, проанализировав содержание этого уникального памятника древнерусского права, сравнить изложенные в нём правовые нормы с ныне действующими, проследить за их развитием, трансформацией, отмиранием некоторых из них. Также я попытаюсь сравнить право Древней Руси с другими памятниками средневекового права, выделив их общие черты и различия, тем самым, пытаясь найти общие закономерности и характерные особенности развития раннефеодальных государств в Европе. Наиболее обширным и подробнее других изложенным разделом является раздел, посвящённый преступлению и наказанию, а также судебному процессу в Древней Руси. Перечислив основные виды преступлений и наказаний за них, проанализировав принципы наступления уголовной ответственности за совершение преступлений различной тяжести, я попытаюсь разобраться в правовом положении различных слоёв населения, определить меру влияния на систему наказаний различных источников права, а также сравнить нормы, посвящённые преступлению и наказанию, в Русской Правде с нормами обычного славянского права, действовавшими до её создания, выявить в них общие и различные черты. Кроме того, я попытаюсь определить степень влияния христианства на судебный процесс и разобраться в особенностях судебного процесса того времени, сравнить систему преступления и наказания по Русской Правде с аналогичной системой в действующем на данный момент законодательстве РФ, найти, проанализировать и сравнить общие черты и характерные для них особенности, а также выделить существенные, принципиальные отличия в содержании понятий преступления и наказания по Русской Правде и аналогичных понятий в современном законодательстве Российской Федерации.

Современная наука уголовного права под термином "преступление" понимает общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом, совершённое виновно (т.е. с умыслом или по неосторожности) лицом вменяемым, достигшим возраста уголовной ответственности. А что же понималось под этим термином в далёкий период создания Русской Правды? На этот вопрос нам и придётся ответить.

С введением на Руси христианства, под влиянием новой морали происходит замена языческих понятий о преступлении и наказании. В сфере уголовного права Древней Руси проявляется частный характер древних христианско-византийских правовых норм, основанных на римском частном праве. Наиболее ясно такая замена выражается в княжеских уставах и в Русской Правде, где любое преступление определялось не как нарушение закона или княжеской воли, а как "обида", т.е. причинение материального, физического или морального вреда какому-либо лицу или группе лиц. За эту обиду виновный должен был выплатить определённую компенсацию. Таким образом, уголовное правонарушение не отличалось в законе от гражданско-правового.

Для того, чтобы выявить уровень правового развития восточного славянства, необходимо остановиться на уголовном праве.

Уголовное право как совокупность норм, представляют собой отрасль права, сформировавшуюся на стадии позднего феодализма и продолжавшую развиваться в буржуазный период. Поэтому для более раннего времени правильнее говорить об уголовном законодательстве, в центре которого стоят две категории: преступление и наказание.

В арабских источниках, летописях, договорах Руси с Византией имеется достаточно сведений о караемых государством криминальных посягательствах. В IX - X веках речь идёт о кражах, убийствах и т. д. Главным элементом преступных действий является наказуемость. В качестве объекта нарушения могли выступать государственные законы, обычаи. В литературе принято считать, что 1-я попытка сделана в Русской Правде, где нанесение вреда личности именуется “обидой”.

Объективная сторона преступления распадалась на 2 стадии: покушение на преступление (например, наказывался человек, обнаживший меч, но не ударивший) и оконченные преступления. Закон намечал понятие соучастия (упомянут случай разбойного нападения “скопом”, но ещё не разделял ролей соучастников (подстрекатель, исполнитель)).

Субъектами преступлений, т.е. лицами, способными отвечать за криминальные действия могут быть свободные люди. Любое преступление подразумевало выплату штрафов и имущественные взыскания, для чего требовалось наличие собственности. Холопы и рабы, сами будучи разновидностью собственности, таковой не имели, а имущественную ответственность за них несли их хозяева. Очень трудно определить влияние на положение субъекта сословного статуса. Мы не имеем сведений и документов о последних. Например, драки дружинника и крестьянина, хотя наиболее правдоподобная версия возникновения Древнейшей Правды связывается именно с побоищем между княжескими дружинами Ярослава Мудрого и новгородскими горожанами. Вероятно, что во времена Русской Правды при известных привилегиях феодалов за оскорбление, бесчестие всё свободное население отвечало за криминальные действия в отношении представителя другого сословия. Русская Правда ничего не говорит о совершении преступления женщинами, о возрасте преступников.

! В Русской Правде отражены только 2 вида преступлений: против личности (убийство, телесные повреждения, оскорбления, побои) и собственности (разбой, кража, нарушение земельных границ, незаконное пользование чужим имуществом). Закон защищал интересы индивидуума, который выделившись из общинной системы, нуждался в охране, как своей личности, так и своего хозяйства. Государственные преступления в Русской Правде не упоминаются, весьма не чётко обрисованы деяния против княжеской администрации (например, убийство конюха). На данном этапе ещё не существовало абстрактного понимания государства его интересов. Вред государству отождествлялся с вредом князю и посягательства против князей рассматривались как тяжкие деяния. К участникам восстаний применялась казнь на месте преступления, часто массовая. Князья в борьбе за власть прибегали к недостойным методам, но вопрос об ответственности решался в их среде. Измена князю так же рассматривалась в княжеском окружении, и ответственность во многом зависела от расстановки политических сил.

В Русской Правде доминируют штрафы, хотя на практике арсенал уголовных нарушений был довольно велик. Утверждённый вскоре после принятия христианства кодекс, будучи государственным законодательством, порвал с материально-нравственными установками язычества, но новые христианские ценности усваивались постепенно. В таких условиях единственным критерием интересов индивидуума мог быть только денежный эквивалент причинённого ущерба, что и закрепляла система штрафов. Русская Правда являлась сугубо светской, уголовные наказания против церкви устанавливались в церковных уставах. В практике применялись следующие виды наказаний: кровная месть (её лишь условно можно отнести к наказаниям) “поток и разграбление”, смертная казнь, уголовные штрафы, заключение в темницу, членовредительские кары. Уголовные штрафы за посягательства на личность носят выраженный сословный характер, при посягательстве на имущество это проявляется менее резко.

Замена языческих понятий о преступлении и наказании новыми понятиями особенно ясно выражается в законодательстве, определяющем наказание за убийство и в постепенном преобразовании института кровной мести. Так, например, по договору с греками 911 года каждый мог безнаказанно умертвить убийцу на месте преступления, что могло вызвать вооружённые конфликты. В ст.38 Краткой Правды подтверждается правило, установленное, видимо, обычаем - право убить вора на месте преступления. Но закон ограничивает это право, разрешая убить его только ночью и запрещая убивать связанного вора. В этом прослеживается сходство с существующим ныне понятием превышения пределов необходимой обороны. Данная статья, так же, как и ст.33 Краткой Правды (предусматривающая санкции за физическое насилие в отношении смерда, огнищанина, тиуна или мечника без княжеского разрешения), имеет своей целью укрепление княжеской юрисдикции, ограничивая самосуд. Косвенным образом, подтверждая существование общинного суда, ст.33 Краткой Правды указывает на стремление княжеской власти установить монополию на суд. Если же виновный успевал скрыться, то вступала в действие имущественная ответственность. Имущие лица отдавали свою часть собственности в качестве выкупа, не обладающих собственностью родственников убитого преследовали до отмщения. Почти ничего не известно о кровной мести между представителями различных сословий. Однако высказывалось мнение, что замена её денежными взысканиями была выгодна имущим слоям и боярам. В Русской Правде не упоминаются бояре, как мстители, в статье о мести речь идёт о купце, изгое, тиуне бояр. Статья 1 Правды Ярослава Мудрого также предусматривала месть родственников за убийство, если мстителем не выплачивается штраф 40 гривен. В этой статье отсутствует социальная дифференциация виновных при выплате штрафа, но убийство признаётся самым опасным преступлением- с него начинаются все редакции Русской Правды. В Правде Ярослава Мудрого за убийство огнищан, конюхов, князя, тиуна предусмотрен уже повышенный штраф 80 гривен, за убийство свободного человека выплачивается штраф 40 гривен. Если убьют огнищанина и убийца его известен, то наказанию (в 80 гривен) подлежит именно он: “а людям надобе”, написано в Правде (ст. 19). Если убийца не обнаружен, то отвечают люди: “вирное платити, в ней же верви голова начнет лежати” (ст. 20). “Ежели кто убьет человека в ссоре или пьянстве и скроется, то вервь, или округа, где совершалось убийство, платит за него пеню, но в разные сроки, и в несколько лет, для облегчения жителей. Когда же убийца не скроется, то с округи или волости взыскать только половину виры, а другую с самого убийцы”. Закон весьма в тогдашние времена: облегчая судьбу преступника, разгоряченного вином или ссорою, он побуждал всякого быть миротворцем, чтобы в случае убийства не платить вместе с виновным. Скорее всего, под словами "убийство за обиду" понимается убийство в ответ на действия жертвы (как предполагал А.И.Соболевский). Можно предположить, что речь идёт об убийстве княжеского слуги при исполнении им своих обязанностей. Мы задаемся вопросом: “Существовал ли обычай дикой виры в описываемое время или явился позднее?” Обязанность верви схватить и представить убийцу или платить за него виру, в случае, если не отыщут его, бесспорно, явилась вместе с определением о вирах; труднее решить, когда явился обычай дикой виры в виде сотоварищества для вспоможения убийце платить виру; если этот обычай существовал в описываемое время, то должен был особенно усилиться после смерти Ярослава Мудрого, когда месть была окончательно заменена вирами. “Ежели убийство сделается без всякой ссоры , то волость не платить за убийцу, а выдает его на поток” - или в руки государю –“с женою, с детьми и с именем”. Устав жестокий и несправедливый по нашему образу мыслей; но жена и дети ответствовали за вину мужа и родителя, ибо считались его собственностью. Договор 945 года даёт право жизни убийцы родственникам убитого, независимо от степени родства. Русская Правда, в свою очередь, ограничивает круг мстителей двумя степенями ближайших родственников убитого (отец, сын, братья, племянники). Правда Ярослава Мудрого допускает убийство вора на месте преступления, даже если он княжеский огнищанин (ст. 21, 38). Задержанного вора закон обязывал связать и отвести на княжеский двор для суда. В ПП (ст. 2) имеется указание на то, что сыновья Ярослава Мудрого для убийц “убиение за голову” и ввели денежные штрафы. Выкупы за совершение убийств существовали на Руси довольно долго. В Пространной Правде упоминаются многочисленные категории лиц (княжий отрок, повар, рядович) и суммы штрафов за их убийство. Убийство жены (ст. 88) каралось “тем же судом”, что и мужа. В случае “вины” (измены) брался половинный штраф в 20 гривен. Однако не совсем ясно, идёт ли речь о жене или женщинах вообще. Как поступали с женщинами-убийцами, кодекс умалчивает. Ничего не известно и о покушениях не жизнь феодалов и князей. Вероятно, наказания за них были связаны с казнями. Убийство холопа приравнивалось к истреблению чужой собственности, за него выплачивалось хозяину его стоимость. Во всех перечисленных случаях речь идёт об обычных бытовых убийствах на почве ссоры или драки, но в Русской Правде упоминаются и более опасные преступления - разбой и убийство в разбое. Но если правительство брало с убийцы денежную пеню, то родич-мститель мог отказаться от своего права мстить убийце, взяв с него денежное вознаграждение. На этот вопрос Русская Правда не дает нам ответа, следовательно, подобные соглашения были малоупотребительными. И, наконец, Правда Ярославичей совсем исключает из своего состава кровную месть, запретив убивать убийцу кому бы то ни было, дозволяя родственникам убитого пользоваться определённой денежной компенсацией со стороны убийцы. Видимо, это произошло после смерти Ярослава Мудрого, поскольку в ст. 2 ПП указывается, что сыновья Ярослав “отложили убиение за голову и установили выкупать себя кунами”. Для её полного запрещения необходимы были усиление государственности, индивидуализация хозяйства и распад родовых связей, известное имущественное накопление для выкупа. Принятие христианства подготовило почву для запрета кровной мести, нарушения заповеди “не убей” считалось тяжким грехом, лишь государство могло возлагать на себя бремя кары. С точки зрения церкви сама месть становится преступной. Таким образом, расширяется право государства на личность и имущество преступника.

В литературе возникает много споров о правовом основании кровной мести. Являлась ли она досудебной или же послесудебной расправой? (С.В. Юшков - после судебной, а И.Ф.Эверс - досудебной, т.е. как непосредственную реакцию варвара). В скандинавских сказаниях об Олаве, месть времени Ярослав Мудрого описывается как досудебная. Прямого ответа на этот вопрос Русская Правда не даёт. Исторически кровная месть сложилась как обязанность рода потерпевшего расправиться с преступником. Но процесс феодализации Древнерусского государства, увеличение роли князя и княжеского суда внесли значительные изменения в применение обычая кровной мести. Какое-то время княжеский суд сосуществует с общинным, но постепенно, благодаря усилению феодальных отношений, княжеский суд занимает ведущее положение, оттесняя суд общинный на второй план. Таким образом, становится возможным вмешательство князя в обычай кровной мести, у убийцы появляется возможность выкупать себя при посредничестве князя (хотя, без сомнения, он и раньше мог договориться с родственниками убитого). В это время выделяется особая категория лиц, оторванных от своей общины (купцы, изгои), а также многочисленные княжеские дружинники и слуги (гридни, ябетники, мечники, огнищане и др.), нуждавшиеся в особой княжеской защите, т.к., по различным причинам порвав с общиной, они лишились в её лице защитника. Теперь их новым защитником должен был стать князь, поэтому они были заинтересованы в укреплении княжеской власти. В свою очередь, сдерживая самосуд общины, князь вводил свою меру наказания - виру, т.е. денежный штраф в размере 40 гривен, уплачиваемый за убийство в княжескую казну.

Также Русской Правде известен институт дикой или повальной виры (в размере 80 гривен), налагаемой за убийство княжеских служащих. Например, в ст.ст. 19, 22 и 23 Краткой Правды упоминается штраф в 80 гривен за убийство огнищанина, княжеского тиуна или конюха. Несомненно, древний обычай кровной мести не устраивал ни князя, заинтересованного в ослаблении общинных судов, мешавших централизации власти, ни христианской церкви с её новыми нормами морали и нравственности, но, будучи очень широко распространён, он не мог быть ликвидирован сразу. Поэтому можно предположить, что князь даёт свою санкцию на кровную месть, закрепляя это положение в ст.1 Правды Ярослава. Таким образом, кровная месть в Русской Правде носит ярко выраженный переходный характер от непосредственной расправы рода к наказанию, налагаемому и исполняемому государством. Но следует заметить, что кровная месть применяется только в случае убийства свободного человека свободным человеком. В Русской Правде сохранялись некоторые элементы обычая, связанные с принципом талиона (“Око за око, зуб за зуб”) в случаях с кровной местью.

Лишь после смерти Ярослава Мудрого, "снова собравшись, сыновья его Изяслав, Святослав, Всеволод и мужи их Коснячко, Перенег, Никифор отменили кровную месть за убийство, а постановили выкупаться деньгами" (ст.2 Пространной Правды).

Месть в Русской Правде упоминается не только в статьях, говорящих об убийстве. Так, например, по ст.2 Краткой Правды, в случае избиения человека до крови и синяков, пострадавшему предоставляется альтернатива: либо мстить, либо взять с обидчика 3 гривны за обиду. Причём в этом случае даже не требуется свидетель. "Если же на нём не будет никакого знака, то пусть придёт видок; если же не может, то на том конец". Таким образом, в этой статье мы впервые встречаемся с понятием видока, т.е. непосредственного свидетеля - очевидца происходящего. Кроме видока, Русская Правда знает ещё один вид свидетеля - послух, т.е. лицо, которое может ручаться в невиновности обвиняемого, защищать его доброе имя.

Русскую Правду можно определить как кодекс частного права- все ее субъекты являются физическими лицами, понятие юридического лица закон еще не знает.С этим связаны некотрые особенности кодификации, среди видовпреступлений, предусмотренных Русской Правдой, кроме преступлений против государства. Личность самого князя как объект преступного посягательства рассматривалась в качестве физического лица, отличавшаяся от других только более высоким положением и привилегиями.

Являясь правовым памятником феодального государства со всеми присущими ему признаками, Русская Правда в своих статьях чётко разграничивает правовой статус различных групп населения. Начиная со ст.19 более чётко выступает классовое деление общества. В законе устанавливаются штрафы за убийство княжеских слуг, за кражу и порчу княжеского имущества.

Целью наказания было прежде всего возмездие и возмещение ущерба. Как право-привилегия уголовное право в Киевской Руси открыто провозглашало в форме сословных привилегий классовый характер наказания. Жизнь, честь и имущество феодалов ограждались более суровыми наказаниями, чем жизнь, честь и имущество простых свободных людей древнерусского общества. !

В отличие от ст.2 Краткой Правды, ст.3 уделяет внимание не характеру нанесённых повреждений, а рассматривает орудия, которыми наносятся побои: батог, жердь, ладонь, чаша, рог, тупая сторона острого орудия. Такой перечень говорит о том, что закон не учитывает степени опасности для здоровья потерпевшего того предмета, которым наносятся побои. Важно не причинённое телесное повреждение, а оскорбление непосредственно нанесённое ударом. В этом случае потерпевший имеет право на немедленную месть. Если же обиженный сразу не отомстил обидчику по той или иной причине (не настиг), то последний подвергается денежному взысканию в размере 12 гривен.

Также об оскорблении гласят ст.4 Краткой Правды (удар мечом, не вынутым из ножен) и ст.8 Краткой Правды (вырывание бороды и усов). Обе эти статьи предусматривают наказание за преступление в размере 12 гривен.

Ст.9 Краткой Правды гласит: "Ежели кто, вынув меч, не ударит, то тот положит гривну". Преступление, описываемое в данной статье, можно характеризовать как покушение на преступление, либо как оконченное преступление (угроза, оскорбление). Я согласна с утверждением В.И.Сергеевича и М.Ф.Владимирского-Буданова о том, что упомянутое деяние является не оскорблением, а угрозой, т.к. в ст.3 Краткой Правды даётся примерный перечень предметов, удар которыми являлся оскорбительным.

Под “разбоем” подразумевалось преступное нанесение вреда имуществу и личности, следствием чего могло быть специально предусмотренные кодексом убийство в разбое (ст. 20 Правды Ярослава Мудрого, ст. 5, 7 ПП). Совершившие убийство разбойники не платили штрафа, а выдавались князю на “поток и разграбление”. Общины обязаны были разыскивать разбойников-убийц или выплачивать штрафы.[48]

Следующей разновидностью умышленного убийства по Русской Правде было убийство в разбое. В Древней Руси оно рассматривалось как наитягчайшее преступление. В случае убийства огнищанина обязанность розыска преступника возлагалась на вервь (общину), на территории которой было совершено убийство. Если убийца не был пойман, то вервь обязана была выплатить виру в размере 80 гривен.

В ряде последующих статей Краткой Правды (ст.ст.22 -27) перечисляются штрафы, взимаемые за убийство княжеских слуг, а также людей, находящихся в зависимости от князя. Ознакомившись с этими статьями, можно представить социальную структуру тогдашнего общества, определить положение тех или иных групп населения на социальной лестнице. Разобраться в этом нам помогают перечисленные в этих статьях штрафы. Так, жизнь княжеского тиуна и старшего конюха оценивается в 80 гривен, жизнь сельского старосты, пашенного, рабы-кормилицы или её ребёнка - в 12 гривен, и ниже всех ценятся жизни рядовников, смердов и холопов - всего по 5 гривен.

Следующий ряд статей Краткой Правды (ст.ст.5, 6 и 7) посвящён членовредительству. Выделяются три основных вида членовредительства: травма руки, ноги и пальца. Отнятие руки, а также лишение возможности ею пользоваться в древнерусском праве приравнивалось к смерти, поэтому за данное оскорбление назначалось наказание, приравнивавшееся к наказанию за убийство, т.е. налагался штраф в размере 40 гривен. Также в виде наказания за это преступление могла применяться кровная месть. Но в отличие от других статей, по которым предусматривалась кровная месть как вид наказания, в случае причинения увечья мстить могли близкие потерпевшего, т.к. сам он был не в состоянии.

За удар мечом необнаженным, или его рукояткой, тростью, чашей, стаканом, ??? 12 гривен, за удар палицей и жердью – 3 гривны, за всякий толчок и рану легкую – 3 гривны, а раненому гражданину на лечение».

Следовательно, гораздо неизвинительнее было ударить голой рукой, легкой чашей, нежели тяжелой палицей или самым острым мечом. Угадаем ли мысль законодателя? Когда человек в ссоре обнажал меч, брал палицу или жердь, тогда противник его, видя опасность, имел время изготовиться к обороне или удалиться. Но рукой или сосудом можно было ударить внезапно. Ибо воин обыкновенно носил меч и всякий человек ходил с тростью: то и другое не заставляло остерегаться.

Нанесение побоев, оскорбления, телесные повреждения карались денежными штрафами. За повреждение пальца выплачивалось 3 гривны, за удары жердью, палкой, за вырывание бороды и усов- 12 гривен, за отрубание руки - 40 гривен. Угроза оружием наказывалась штрафом в 1 гривну, хотя дифференцированы в зависимости от тяжести увечья, ясного понимания степени вреда в Русской Правде нет, поэтому можно говорить о принципе казуальности: в кодексе перечисляются случаи нарушения телесной неприкосновенности с конкретными штрафами, но без попыток обобщения.

Целый ряд статей Краткой Правды (ст.ст.29, 31, 32, 35 -37, 39, 40) рассматривают различные случаи кражи. В изучаемом мною памятнике права краже отводится значительное место, достаточно подробно разработана система наказаний за неё, что говорит о широком распространении этого антиобщественного явления и в то далёкое время. Целый ряд статей Краткой Правды (ст.ст.29, 31, 32, 35 -37, 39, 40) рассматривают различные случаи кражи. В изучаемом мною памятнике права краже отводится значительное место, достаточно подробно разработана система наказаний за неё, что говорит о широком распространении этого антиобщественного явления и в то далёкое время.

Больше всего внимания в Русской Правде уделяется краже. Подробно расписывается, какой штраф должен уплатить уличённый вор за коня, корову, дрова, сено и т.д. законодатель, стремясь ничего не упустить, включает в этот список и зерно, и ловчих птиц и, и охотничьих собак. Всякий имеет право убить ночного татя на воровстве; а кто продержит его связанного до света, тот обязан идти с ним на княжеский двор. Убиение татя взятого или связанного есть преступление, и виновный платит в казну 12 гривен. Тать коневой выдается головой князю и теряет все права гражданина, вольность и собственность». Столь уважаем был конь, верный слуга человеку на войне, в земледелии и путешествиях!

Древние саксонские законы осуждали на смерть всякого, кто уведет чужую лошадь. «Кто умышленно зарежет чужого коня или другую скотину, платит 12 гривен в казну, а хозяину 1 гривну». Злоба бесчестила граждан менее, нежели воровство: тем более долженствовали законы, обуздывать оную.

Общий принцип таков, что пострадавшему следует полностью компенсировать материальный урон, поэтому виновный должен выплатить стоимость украденного и заплатить штраф. Сословная защита имущества встречается редко. Особой защитой пользовались не только княжеские слуги, но и его имущество. Так, ст.28 Краткой Правды устанавливает размеры штрафов за похищение или истребление княжеского скота. В этой же статье упоминается и о коне смерда. Сразу же бросается в глаза различная сумма штрафа за кражу коня князя и смерда. По-моему, эта разница вызвана не различным использованием этих коней (т.е. княжеский конь - боевой, а крестьянский - рабочий), а просто закон ставит княжеское имущество под большую охрану по сравнению с имуществом смерда. В Пространной Правде за кражу коней (основной рабочей силы) вор выдавался на “поток и разграбление”. Убийство вора на месте преступления не считалось преступлением, и наказания не влекло. Все иные виды посягательств на чужую собственность карались штрафами (нарушение земельных границ, сжигание пчельников, самовольный захват чужого коня или оружия, поломка чужых вещей) размером в 12 гривен.

Устав князя Ярослав Мудрого содержит нормы о нарушениях семейных устоев, нравственности и морали. В церковных уставах имеются упоминания о еретичестве, кражах в церкви, нарушениях богослужения, но санкции за них отсутствуют. Видимо, в период христианства государство и церковь, проводя гибкую политику, не “увлекались репрессиями”. Карались изнасилования, многожёнство, кровосмешение, супружеские измены. Формой наказания были штрафы, иногда очень значительные. Так, за нецензурные оскорбления женщины устанавливались следующие штрафы: за жён бояр- 5 гривен золота, меньших бояр- 3 гривны золота, городских людей- 3 гривны серебра, сельских людей-1 гривна серебра. Иногда штрафы были просто огромны – за “блуд” свёкра со снохой, за сожительство двух братьев с одной женой – 100 гривен. Трудно сказать, откуда виновные брали такие суммы. Помимо штрафов в статьях церковных указов устанавливалась “епитимья”, и имелось обычно добавления “князь казнит” (т.е. наказывает). В чём суть этого “князь казнит” - определить невозможно. Может быть, наиболее приемлема точка зрения, согласно которой реализация наказания осуществлялась светскими органами, церковь этим не занималась.

В Пространной Правде “поток и разграбление” назначается в 3-х случаях: за наиболее опасные преступления, за кражу коня, поджёг дома или гумна, профессиональный разбой (ст. 7, 83). Точно определить содержание этого вида наказания невозможно, ни одного описания подобной практики до нас не дошло. Возник “поток и разграбление” в древности: виновного изгоняли из общины (вероятно с женой и детьми), а имущество его конфисковалось. Во время Русской Правды этот вид наказания несколько иное содержание: имущество конфисковалось в пользу князя (шло на долги и штрафы), а сам преступник обращался в рабство. Судьба его жены и детей не ясна, но они, видимо, не переходили в холопское положение.

Еще при Владимире 1 мы видим, что епископы настаивают на необходимости казнить разбойников с испытанием, однако; уже этот совет духовенства испытывать, обращать внимание на обстоятельства и побуждения вел необходимо к означенному в Русской Правде различию между разбоем и убийством в ссоре, на пиру: кроме того, естественно было бы для общества требовать, чтобы человек, явно вредный и опасный, был исключен из общества.

Русская Правда не знает смертной казни, но она применялась на практике за антигосударственную деятельность, за участие в восстаниях. Любопытно, что уже в X - XI веках это наказание регулировалось государством. Сведения о применении смертной казни правителем руссов имеются в арабских источниках IX - X веков. По свидетельствам ибн Даста и ибн Фадлана, вора и разбойника могли лишить жизни через повешение. Применяли варварские казни княгиня Ольга и князь Святослав (до 972 года) в осаждённом городе Доростоле. Согласно арабским источникам, существовала альтернатива казни: преступника могли “выслать” на окраину государства (вариант изгнания из общины). Примерно в X веке казнь уступила место штрафам, а преступления имущественные и против личности. В конце X века Владимир 1 из-за усилившихся “разбоев” обсуждал вопрос о введении за них смертной казни, причём опасался этого “боясь греха”. Следовательно, в ограничении смертных приговоров сыграло роль принятие христианства. А также умолчание о смертной казни в кодексе объясняется тем, что законодатель понимает её как продолжение кровной мести, которую он пытался отменить. Но княжеское окружение санкционировало усиление репрессий, поскольку их основная обязанность – “бороться со злом”. Введённые казни за разбои привели к оскудению казны, перестали поступать штрафы, и последовала замена лишения жизни штрафами. Причем речь, видимо, шла не только о разбоях, а о широком круге посягательств на собственность и личность. “Всякий уголовный донос требует свидетельства и присяги семи человек; но варяг и чужестранец обязуется представить только двух. Когда дело идет единственно о побоях легких, то нужно вообще 2 свидетеля; но чужестранца никогда нельзя обвинять без семи”. Итак, древние наши законы покровительствуют иностранцам.

«Если холоп ударит свободного человека и скроется, а господин не выдает его, то взыскать с господина». Гражданский истец же имел право везде умертвить раба, своего обидчика. Дети Ярославовы, отменив сию казнь дали истцу одно право: бить виновного холопа или взять за бесчестье гривну. «Если господин в пьянстве накажет и без вина телесно накажет закупа, или слугу наемного, то платит ему как свободному». Большая часть денежной пени, как видим, шла обыкновенно в казну: ибо всякое нарушение порядка считалось оскорблением государя, блюстителя общей безопасности.

В таком виде система уголовных штрафов вошла в Русскую Правду в XI веке. Смертная казнь стала прерогативой экстраюридических полномочий княжеской власти в государственной и политической сфере за обычные преступления не применялась долгое время. В то же время отсутствие законодательной регламентации способов казни приводило порой к необузданной жестокости князей. Например, на рубеже XI - XII веков Галицкий князь Роман закапывал непокорных бояр в землю, четвертовал их и с изуверской назидательностью приговаривал: “Не раздавив пчёл, мёду не съесть”.

В уставе Ярослава не упоминается о некоторых возможных деяниях, например: о смертной отраве (как в 12 досках Рима), о насилии женщин: для того ли, что первое было необыкновенно в России, а второе казалось законодателю сомнительным и неясным в документах. Не упоминается также о многих условиях и сделках, весьма обычных в самом начале гражданского общества; но взаимная польза быть верным в слове и честь служили вместо законов.

Штрафы были ведущим и основным видом наказания по Русской Правде, применялись за все виды преступлений и служили источником существенного пополнения государственной казны. Размер штрафа колебался от 1 до 80 гривен серебра, в церковных уставах- до 100 гривен. С точностью определить, какая часть шла потерпевшему, а какая - государству, не является возможным.

Интересно появление в ст.ст.35 и 36 Краткой Правды термина "продажа" - установленный законом штраф, взыскиваемый в пользу князя в качестве государственного органа, т.е. идущий в казну. Помимо продажи устанавливается взыскание "за обиду" в пользу потерпевшего, которое можно сравнить с существующим в современном законодательстве возмещением причинённого вреда.

Продажа - самый распространённый штраф, выплачивающийся за посягательства на собственность, нанесение побоев, оскорбления. Его размер составлял от 1 до 12 гривен. Например, за удар не обнаженным мечом, за вырывание бородыполагалось 12 гривен. В некоторых статьях лишь указана сумма штрафа без упоминания продажи. В кодексе есть прямые указания, “продажа” платится князю, это - публичный штраф, свидетельствующий о свободном состоянии виновного. Русская Правда запрещает наказывать “продажей” рабов и холопов, поскольку “они не свободны”. Иногда встречаются прямые указания на то, что помимо “продажи” выплачивается штраф потерпевшему: если выбьют зуб, то 12 гривен “продажи”, за зуб - гривна (ст.68 ПП). Трудно сказать, возмещался ли вред потерпевшему из общей суммы или сверх продажи, т.к. об этом нет точных сведений.

Вира представляет собой уголовный штраф, который выплачивался только за убийство и только свободного человека.[49] В Правде Ярослава Мудрого размер виры един для всех и составляет 40 гривен серебра. В Русской Правде нет упоминаний об убийстве феодалов и бояр. Вероятно, за это полагалось более суровое наказание, нежели вира.

За 40 гривен по ценам того времени можно было купить 20 коней. Выплаты таких сумм была не каждому по силам. Поэтому существовал коллективный институт “дикой виры”, куда делали взносы члены общины, чтобы в случае необходимости внести выкуп за убийство. “Дикая вира” выплачивается общиной в случае разбойного убийства, если она не разыскивала преступника. Вероятно, кое-кто из феодальных верхов был не прочь заполучить лишний уголовный штраф за случайно обнаруженное тело, и Русская Правда запрещала, поэтому взыскивать “дикую виру” неопознанных убитых и скелетов (ст. 3- 8, 19 ПП). Не делавшие в “дикую виру” взносов в случае убийства самостоятельно выплачивали всю сумму.

Закон не попустительствовал убийце, даже вносившему деньги в “дикую виру”. Помимо “дикой виры” он должен был заплатить половничество родственникам убитого в размере 12 гривен (ст. 5 ПП) из собственных средств.

Уроками назывались штрафы за оскорбление собственности и имущества. Например, “кто намеренно коня зарежет или скотину, то платит 12 гривен продажи, а хозяину – урок” (ст. 84 ПП). Поскольку рабы и холопы приравнивались к имуществу хозяев, за их убийство выплачивался урок, а не вира. Стоимость холопов Русской Правде оценивает в 5-6 гривен, а более высокопоставленных холопов (тиуна, ремесленника)- 12 гривен.

Древние свободные россияне не терпели никаких телесных наказаний: виноватый платил или жизнью или вольностью, или деньгами - и скажем о сих законах то же, что Монтескье говорит вообще о германских: они изъявляют какое-то удивительное противоречие; кратки, грубы, но достойны людей твердых и великодушных, которые боялись рабства более смерти.

Русская Правда ничего не говорит о телесных наказаниях и лишении свободы. Тюрем в Древней Руси ещё не было, как и осознания тюремного влияния на преступника. Применялось заточение в “проруб” (подвал) высокопоставленных лиц, князей, посадников, лиц княжеского окружения. Эта мера являлась временным ограничением свободы до наступления определённых событий. Например, в 1061 году великий князь Изяслав посадил в “проруб” князя Всеслава с двумя сыновьями, после смерти Ярослава Мудрого его сыновья выпустили из “проруба” дядю Судислава и насильно постригли в монахи. Телесные наказания также применялись, но государство всё же отдавало предпочтение штрафам.

Законодатель сознавал, что степень тяжести преступления может зависеть как от преступника, так и от внешних обстоятельств. Однако эти элементы он не мог формулировать в абстрактном виде, отягчающие обстоятельства, соучастие, формы вины и т.д. - продукт более позднего времени. Следует заметить, что Русская Правда предусматривает более суровое наказание в случае совершения преступления группой лиц, т.е. уже известно понятие соучастия (ст.ст.31 и 40 Краткой Правды). Независимо от количества преступников, каждый из них должен был заплатить повышенный штраф по сравнению со штрафом, назначаемым за кражу, совершённую в одиночку. И всё же с состоянием опьянения (при разорении купца) Русская Правда связывает более тяжкие последствия. В 3-х случаях она предусматривает крупные кражи скота (ст. 40, 41, 43 ПП) и устанавливает, что каждый участник должен заплатить штраф в полном объёме. Понимал законодатель и различную направленность умысла или неосторожности (в обиду), убийство в разбое, убийство на пиру “явлень”, “в сваде”, “за разбой без всякой свады” полагалось строгое наказание. Однако, отделяя преступления преднамеренные от бытовых, законодатель руководствовался принципом казуальности и фиксировал их без теоретических обобщений. В Русской Правде только намечается деления на умышленные и неосторожные деяния.

Как и в ст.1 Краткой Правды, в ст.1 Пространной Правды говорится об убийстве свободного человека. В ней объединены нормы ст.ст.1, 19 и 22 Краткой Правды. В этой статье ещё сохраняется институт кровной мести, но круг мстителей изменяется (в числе мстителей назван сын брата вместо сына сестры по Краткой Правде). Такая замена устраняет из текста Правды наиболее архаичный её элемент, восходящий к эпохе материнского рода. Также в этой статье говорится о 80-гривенной вире за убийство княжеского мужа и тиуна, что соответствует нормам ст.ст.19, 22 и 23 Краткой Правды. Что касается кровной мести, то, по-моему, эта статья содержит норму по существу уже не действующую, т.к. кровная месть была отменена ещё до создания Пространной Правды. Следующая статья, ст.2 Пространной Правды, вовсе отменяет кровную месть, оставляя в силе все прочие юридические установления Ярослава Мудрого.

Первый тематический раздел (ст.ст.3 - 8 Пространной Правды) посвящён ответственности за убийство, совершённое на территории верви. В этом разделе мы сталкиваемся с институтом дикой (повальной) виры. Она налагалась на всю общину в том случае, если на территории общины был обнаружен труп, а вервь либо не хотела выдавать убийцу, либо не искала его. Вира поступала в княжескую казну, а родственникам погибшего выплачивалось "головничество", равное вире. Однако, следует заметить, что общество только в том случае платит за своего члена, если он ранее участвовал в вирных платежах за своих соседей. Из всего, сказанного выше о дикой вире, можно сделать вывод, что она выполняла ярко выраженную полицейскую функцию, связывая всех членов общины круговой порукой.

Также хочу заметить, что в тексте Пространной Правды намечаются мотивы преступлений. Так, ст.6 Пространной Правды упоминает случай убийства "на пиру явно", а ст.7 - убийство "на разбое без всякой ссоры". В первом случае подразумевается неумышленное, открыто совершённое убийство (а "на пиру" - значит ещё и в состоянии опьянения). Во втором случае - разбойное, корыстное, предумышленное убийство (хотя на практике умышленно можно убить и на пиру, а неумышленно в разбое).

За такое убийство в разбое (ст.7 Пространной Правды) по закону могла назначаться высшая мера наказания - "поток и разграбление". Такое же наказание применялось и за поджог (ст.83 Пространной Правды) и за конокрадство (ст.35 Пространной Правды). Это наказание включало конфискацию имущества и выдачу преступника (вместе с семьёй) "головой", т.е. в рабство.

Покон вирный (ст.9 Пространной Правды) завершает комплекс статей о взимании виры с членов верви. Дополняет покон вирный ст.10 Пространной Правды, указывающая отчисления в пользу вирника от 80-гривенной виры. Кроме того, эта статья устанавливает размер платы "за голову", т.е. родственникам убитого.

Проанализировав ст.ст.3 - 10 Пространной Правды, можно сделать вывод об особенностях композиционной работы составителей Пространной Правды: используя нормы Краткой Правды, переставляя и редактируя их, они стремились к тому, чтобы определённый тематический комплекс статей представлял собой композиционное целое.

Ст.11 начинает следующий раздел (ст.ст.11 - 17), устанавливающий ставки штрафов за убийство представителей различных социальных групп, связанных с княжеским (и отчасти с боярским) хозяйством, начиная от высокопоставленных тиунов и кончая холопом. В этом разделе вводится следующая система штрафов за убийство:

* огнищанин, тиун, конюший - 80 гривен;

* княжеский отрок, конюх, повар - 40 гривен;

* сельский тиун, ремесленник, кормилица - 12 гривен;

* раба - 6 гривен;

* смерд, холоп, рядович - 5 гривен.

В данном разделе меня заинтересовала ст.15, гласящая о штрафах за убийство ремесленника. Вероятно, поводом к созданию этой статьи и установлению высокого штрафа в 12 гривен послужило то, что значительное число предметов ремесленного производства в то время не покупалось, а производилось лично-зависимыми ремесленниками - холопами. Поскольку в XI - XII веках, т.е. на момент создания Пространной Правды, Древняя Русь переживала период подъёма и расцвета ремесленного производства, то неопровержимым становится факт возросшего значения ремесленников в хозяйстве и повышения их квалификации.

Следующая группа статей (ст.ст.18 - 22 Пространной Правды) является заключением темы, посвящённой убийству. В этом разделе Пространной Правды мы знакомимся с понятием т.н. поклёпной виры, т.е. с обвинением в убийстве в том случае, когда обвиняемый не пойман с поличным, или нет прямых доказательств совершения им преступного деяния.

Как и другие средневековые Правды, Пространная Правда знает институт ордалий, т.е. т.н. "божьего суда". В ст.ст.21 и 22 Пространной Правды упоминается об испытании железом и водой тех лиц, которые не могут найти свидетелей (послухов) для свержения поклёпа.

В данном случае послухи - это не свидетели преступления, а свидетели доброй славы обвиняемого, которые могут "вывести виру", т.е. отвести от него обвинение.

Следующий комплекс статей (ст.ст.23 - 31 Пространной Правды) посвящён оскорблению действием и телесным повреждениям. Основным источником данного раздела является Краткая Правда. Качественно новой является лишь ст.26 Пространной Правды, в которой говорится об отсутствии наказания за нанесение ответного удара. Содержание этой статьи можно интерпретировать как месть и как оборону (сходство с современным УК). В этом разделе мы сталкиваемся с новым видом штрафа - продажей, размер которого составлял 1, 3 или 12 гривен. Продажа поступала в казну, а потерпевший получал "урок", т.е. денежное возмещение за причинённый ему ущерб.

Остальные статьи редакции имеют соответствующие нормы в Краткой Правде, за исключением ст.30 Пространной Правды. По этой статье удар мечом рассматривается не как оскорбление, а как нанесение телесного повреждения и наказывается низкой продажей в 3 гривны (в отличие от ст.23 Пространной Правды, устанавливающей высокую продажу - 12 гривен - за удар мечом, не вынутым из ножен). Отсюда можно сделать вывод, что по закону Древней Руси оскорбление было более тяжким преступлением, чем нанесение телесных повреждений.

Ст.31 Пространной Правды расширяет состав преступления сравнительно со ст.10 Краткой Правды, включая в разряд побоев также удар жердью. В данном случае прослеживается тенденция к снижению количества преступлений, подпадающих под классификацию оскорбительных действий. Вторая часть данной статьи говорит об изменении юридических прав иноземцев. Теперь варяги и колбяги должны были представлять такое же количество свидетелей, как и русские.

Не стоит упускать из виду, что при составлении Пространной Правды законодатель не только использовал нормы Краткой Правды, но и сохранял композицию её статей, когда это было целесообразно. Так, ст.ст.10 - 14 Краткой Правды почти без изменений перешли соответственно в ст.ст.31 - 35 Пространной Правды. Так же, как и в Краткой Правде, в Пространной редакции существует ряд статей (ст.ст.35 - 39 Пространной Правды) о своде по поводу украденного имущества. Источником этих статей являются ст.ст.14 - 16 Краткой Правды, регулирующие порядок свода.

С данным комплексом статей неразрывно связаны, и в то же время его продолжают статьи, посвящённые воровству (татьбе). Ст.40 Пространной Правды разрешает без всякого суда убить на месте преступления ночного вора "во пса место", тем самым дублируя ст.38 Краткой Правды. Если же вора продержали до рассвета, и люди видели его связанным, то убить его нельзя, иначе придётся заплатить штраф в 12 гривен.

В случае, если вор был схвачен, и ему была сохранена жизнь, то на рассвете он должен быть передан на княжеский суд.

Сравнив ст.ст.41 и 43 Пространной Правды о краже из закрытого помещения, (т.е. о краже специально охраняемого имущества), со ст.ст.42 и 45 Пространной Правды о краже "на поле", можно заметить, что в первом случае наказание предусматривается значительно более высокое. Из этого следует вывод о том, что Пространная редакция Русской Правды вводит новую норму, отсутствовавшую в Краткой Правде и отражающую усиление охраны частной собственности на предметы потребления и средства производства.

Более прогрессивная, по сравнению с Краткой Правдой, норма изложена в ст.44 Пространной Правды. Прогрессивность её состоит в том, что, в отличие от статей Краткой Правды, пытавшихся досконально перечислить объекты хищения, эта статья позволяет потерпевшему возвратить украденное у него имущество, не конкретизируя объект хищения.

Завершает же цикл статей, посвящённых краже, ст.46 Пространной Правды, в которой говорится о краже, совершённой холопом, т.е. человеком лично зависимым и не несущим по этой причине личной ответственности перед князем (т.е. не платящим "продажу"). В этом случае ответственность возлагается на его хозяина, который обязан возместить потерпевшему двойную стоимость украденного.

В последующем тексте Пространной редакции Русской Правды менее чётко прослеживается принцип деления на разделы по тематическому признаку. Говорится в основном об обязательственном праве Древней Руси, а преступлениям и наказаниям отводится совсем незначительное место.

3. Заключение.

Закончив постатейный анализ текста Пространной редакции Русской Правды, хочу подвести некоторые итоги.

Бесспорно, Русская Правда является уникальнейшим памятником древнерусского права. Являясь первым писаным сводом законов, она, тем не менее, достаточно полно охватывает весьма обширную сферу тогдашних отношений. Она представляет собой свод развитого феодального права, в котором нашли отражение нормы уголовного и гражданского права и процесса.

Русская Правда является официальным актом. В самом её тексте содержатся указания на князей, принимавших или изменявших закон (Ярослав Мудрый, Ярославичи, Владимир Мономах).

Русская Правда - памятник феодального права. Она всесторонне защищает интересы господствующего класса и откровенно провозглашает бесправие несвободных тружеников - холопов, челяди.

Русская Правда во всех её редакциях и списках является памятником громадного исторического значения. На протяжении нескольких веков она служила основным руководством при судебном разбирательстве. В том или ином виде Русская Правда вошла в состав или послужила одним из источников позднейших судных грамот: Псковской судной грамоты, Двинской уставной грамоты 1550 года, даже некоторых статей Соборного Уложения 1649 года.[50] Долгое применение Русской Правды в судебных делах объясняет нам появление таких видов пространной редакции Русской Правды, которые подвергались переделкам и дополнениям ещё в XIV и XVI век.

Русская Правда настолько хорошо удовлетворяла потребности княжеских судов, что её включали в юридические сборники вплоть до XV в. Списки Пространной Правды активно распространялись ещё в XV - XVI вв. И только в 1497 году был издан Судебник Ивана III Васильевича, заменивший Пространную Правду в качестве основного источника права на территориях, объединённых в составе централизованного Русского государства.

Древнейшей формой суда, был суд общины, члены которой в равной степени обладали правами и обязанностями в судебных разбирательствах. Состязательность сохранялась долгое время, поэтому процесс в Древней Руси называют состязанием (реже обвинением.). Ему присущи такие отличительные черты, как относительное равенство сторон и их активность при рассмотрении дела в сборе доказательств и улик. Одновременно в X-XI веке укреплялся процесс, где ведущую роль играли князь и его администрация: они возбуждали процесс, сами собирали сведения и выносили приговор, часто сопряжённый со смертельным исходом. Прототипом такого процесса может служить суд княгини Ольги над послами древлян в период восстания или суд князей над восставшими в 1068 и 113 году.

Поводами к возбуждению процесса служили жалобы истцов, захват преступника на месте преступления, факт совершения преступления. Одной из форм начала процесса был так называемый “заклич”: публичное объявление о пропаже имущества и начале поиска похитителя (обычно на торгу). На ком лежала обязанность приводить судебные приговор в исполнение, т.е. подвергать виновного наказанию, собирать пени и т.д. - на все это нет достаточных указаний в Русской Правде. Но из других свидетельств мы узнаем о важном значении при суде тиуна князя, от которого зависело решить дело право или неправо. Кроме того, при судопроизводстве упоминаются еще слуги княжеские. Чиновники, которым подлежало решить уголовные дела, назывались вирниками, и каждый судья имел помощника, или отрока, метельника, или писца. Они брали запас от граждан и пошлину от каждого дела. Вирнику и писцу его, для объезда волости давали лошадей. Давался трехдневный срок для возвращения похищенного, по истечении которого лицо, у которого обнаруживались искомые вещи, считалось виновным, должно было вернуть имущество и доказывать законность его приобретения. Можно предполагать, что использовались различные виды доказательств: устные, письменные, свидетельские, улики. Очевидцы происшествия назывались видаками. Существовали “послухи”, которых одни исследователи считают очевидцами “по слуху”, другие - свидетелями “доброй славы обвиняемого”. Ими могли быть только свободные люди: “на холопа послушества не складывают, поскольку он несвободен”, гласит Русская Правда. Равенство сторон в процессе диктовало привлечение к свидетельству только свободных. Лишь в малой тяжбе и “по нужде” можно было ссылаться на закупа. Если не было “свободных”, то ссылались на тиуна боярского, а на иных не складывать (ст.66 ПП). В судебном процессе смерд выступал равноправным участником.

«Когда на двор княжеский» – где обыкновенно судились дела – «придет истец, окровавленный или в синих пятнах, то ему не нужно представлять иного свидетельства; а ежели нет знаков, то представляет очевидцев драки, и виновник ее платит 60 кун». «Ежели истец будет окровавлен, а свидетели покажут, что он сам начал драку, то ему нет удовлетворения».

Оградив личную безопасность, законодатель старался утвердить целость собственности в гражданской жизни.

В Киевской Руси судебными доказательствами были: собственные признания, послухи, видаки, ордалии (т.е. “Суды Божьи”) и присяга. В литературе нет единогласия, что представляют собой послухи и чем они отличаются от видоков. Одни исследователи не находят различия между ними, другие считают послухов соприсяжниками, третьи - свидетелями по слуху, а видоков - очевидцами. В самой Русской Правде заметно, что послухи приближаются к обычным свидетелям. Если одна сторона не могла добиться признания другой стороны, и если послухи и видоки давали одинаково благоприятные показания, тогда прибегали к ордалиям. Русская Правда ничего не говорит о собственном признании, но оно имело решающее значение. Судебный поединок пользовался широким распространением. Победитель выигрывал судебный процесс.

К числу судебных доказательств относился жребий: кому надо приносить присягу. Присяга у славян называлась ротой. По принятии христианства она выражалась в словесной клятве и сопровождалась целованием креста. Принося присягу, обычно клялись именем божеств и высших сил. Имелись два вида судебных клятв: для истца и ответчика. Истец мог приносить перед судом присягу в случае обоснования небольших исков (ст.48 ПП). Ответчик приносил так называемую очистительную присягу (ст.49 и 115 ПП). Смысл клятвы сводился к тому, что приносящий ее клялся именем Бога в подтверждение того, что говорит правду. Считалось, что если присягнувший солгал, то он непременно так или иначе будет наказан Богом.

В Русской Правде не содержится постановлений, которые определили бы ближайшим образом процессуальную деятельность сторон и судей. Процесс начинается и кончается самими сторонами. Решение суда было, вероятно, словесным. Русская Правда не содержит никаких постановлений о вторичном рассмотрении дела по жалобе недовольной стороны. Можно думать, что жалобы на неправильность действий судебных органов подавались князю. Разбирая жалобы, князь пересматривал дело заново по существу.

При неразвитости ход жизни судебного доказательства были ограниченны, поэтому в безысходных ситуациях применялись (роты) и ордалии (испытания железом и водой). Прямых свидетельств об ордалиях на Руси не осталось. Испытание железом заключалось в том, что подозреваемый должен был коснуться раскаленного металла, и по характеру ожога судили о его виновности. При испытании водой, подозреваемого связывали особым образом, чтобы он не захлебнулся и погружали в воду. Если он не начинал тонуть, то считали виновным (вода не приняла его). В Русской Правде предусмотрена особая форма обнаружения утраченного имущества - свод.

“Утратив одежду, оружие, хозяин должен заявить на торгу; опознав вещь у гражданина, идет с ним на свод, т.е. спрашивает, где он взял ее? И переходя таким образом от человека к человеку, отыскивает действительного вора, который платит за вину 3 гривны, а вещь остается в руках хозяина… Кто скажет, что украденное куплено им у человека неизвестного, или жителя иной области, тому надобно представить двух свиделелей, граждан свободных, или мытника (сборщика налогов), чтобы они клятвою подтвердили истину слов его. В таком случае хозяин берет свое лицом, а купец лишается вещи, но может отыскивать продавца”. “О беглом холопе господин объявляет на торгу, и ежели через три дня опознает его в чьем доме, то хозяин сего дома, возвратив укрытого беглеца, платит в еще в казну 3 гривны”.

Если после “заклича” пропавшая вещь обнаруживалась у лица, заявившего себя добросовестным приобретателем, начинался свод. Указывался человек, у которого приобреталась вещь, тот в свою очередь указывал на другого, и т.д. Кто немого указать источник приобретения, считался вором, должен был вернуть вещь (стоимость) и заплатить штраф. В пределах одной территориальной единицы свод шел до последнего лица, но если в нем участвовали жители другой территории (города) он шел до третьего лица, которое выплачивало повышенное возмещение, и начинался свод по своему месту проживания (ст.35-39 ПП).

Другое процессуальное действие - гонение следа - представляло собой розыск преступника по его следам. В случае убийства наличие следов в какой-либо общине обязывало ее членов выплатить “дикую виру” или розыск виновного лица. При терявшихся следах на пустошах и дорогах поиски прекращались (ст.77 ПП).

С.В. Юшков называл обе стороны судебного процесса истцами. Они пользовались почти одинаковыми судебными правами и на суде обыкновенно окружались толпой родственников и соседей, которые являлись, таким образом, пособниками.[51] В Русской Правде содержатся статьи, которые говорят о немалой роли судебной власти и при установлении процессуальных отношений сторон. Обвиняемый, не явившийся в суд, мог быть подвергнут аресту.

В заключение следует отметить, что несмотря на формализм, а порой и чисто внешнюю объективность, древнее судопроизводство последовательно отстаивало интересы господствующего класса феодалов. Феодал мог привести в суд и наибольшее количество послухов, и более успешно организовать свод и гонение следа. Он, имея лучшее оружие и лучшего боевого коня, мог рассчитывать на победу в судебном поединке и, конечно же, на его стороне стояли судьи – представители того же господствующего класса.

Право Древнерусского государства оставалось действующим и в период феодальной раздробленность.

Эволюцию русского феодального права никаким образом нельзя отождествлять с последовательностью известных нам документов.

Киевская Русь - это колыбель трех братских народностей: русских, белорусов и украинцев. Хотя Русская Правда и княжеские церковные уставы возникли в столице русского государства, в Киеве, их нельзя считать только памятниками Киевской земли. Русская Правда не только обобщила правила развития всего русского государства с IX века, но на развитие ее норм должно было повлиять правовое развитие других русских земель в период распада Киевского государства.

В многочисленных трудах Русская Правда рассматривалась в самых различных аспектах: юридическом, историческом, лингвистическом.

Русская Правда - жемчужина в истории русской культуры, а взятая в окружении других законодательных памятников, она делается для нас понятнее, яснее и величественнее.

Законы всех времен и народов – прекрасный материал для изучения общественного строя, государственного механизма, формы государственного единства, различных отраслей права. Однако нельзя забывать, что в законе устанавливалась лишь должное поведение людей. Порой нормы, закрепленные в законе, и их реальное воплощение на практике были весьма различными. Тем не менее, сопоставление одного закона с другим и с иными историческими источниками, да и сам анализ того или иного закона, позволяют с высокой степенью достоверности восстановить истинную картину общества.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

1. БЕЛЯЕВ И.Д. Лекции по истории русского законодательства. М. 1858.

2. БУГАНОВ В.И. Очерки истории классовой борьбы в России 9-18 веков. М. Просвещение. 1986

3. ВЛАДИМИРСКИЙ - БУДАНОВ М.Ф. Русская Правда. К. 1911.

4. ГЛАГОЛЕВ В.П. Спецсеминар по истории СССР на тему: Древнерусское государство 9-12 веков. М. Просвещение.1964.

5. ГРЕКОВ Б.Д. Киевская Русь. Политиздат. 1953.

6. ГРУШЕВСКИЙ М.С. Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца 14 века. К. Наукова Думка. 1991.

7. ДЕГТЯРЕВ А. , ДУБОВ И. Начало Отечества. Л. 1983.

8. ЗИМИН А.А. Холопы на Руси. М. Наука. 1973.

9. ИСАЕВ И. А. История государства и права России. М. 1993.

10. История СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской революции. Т.1. Под редакцией Тихомирова, Фадеева. М. 1988.

11. История государства и права СССР. Под редакцией ТИТОВА Ю.П. Ч.1. М. Юридическая литература. 1988.

12. История России с древнейших времен до конца 17 века. Под редакцией САХАРОВА А. Н. и БУГАНОВА В.И. М. Просвещение. 1997.

13. КАРАМЗИН Н.М. История государства Российского т. 2-3 Тула. Приокское кн. Изд. 1990.

14. КЛЮЧЕВСКИЙ В.О. Курс русской истории ч.1. 5-е изд. М. 1914.

15. КОСТОМАРОВ Н.И. Русская история кн.1. Господство Дома Святого Владимира. 10-16 столетие. М. Книга. 1912.

16. МАВРОДИН В.В. Образование Древнерусского государства. Л. 1945.

17. НИКОЛЬСКИЙ В. О началах наследования в Древней Руси. М. 1859.

18. ПОГОДИН М.П. Исследования, замечания и лекции по русской истории. т.3.

19. ПРАВДА РУССКАЯ. Учебное пособие М. , Л. Академия Наук. 1940.

20. ПРЕСНЯКОВ А.Е. Княжое право в Древней Руси: очерки по 10-12 векам. М. Наука. 1993.

21. РАЗВИТИЕ РУССКОГО ПРАВА В 15- ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 17 ВЕКА. М. 1986.

22. РАННЕФЕОДАЛЬНЫЕ ГОСУДАРСТВА И НАРОДНОСТИ. М. 1991.

23. РОГОВ В.А. История государства и права России 9- нач. 20 веков. М. Манускрипт. 1994.

24. РОГОВ В.А. Государственный строй Древней Руси: учебное пособие. М. ВЮЗИ. 1984.

25. РОССИЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО В 10-20 ВЕКАХ. Т. 1. М. 1984.

26. РУССКАЯ ПРАВДА по спискам: академическому, карамзинскому и троицкому. Под редакцией ГРЕКОВА Б.Д. М. 1934.

27. РЫБАКОВ Б.А. Киевская Русь и русские княжества 12-13 веков. М. Наука. 1982

28. РЫБАКОВ Б.А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. К. 1963.

29. СВЕРДЛОВ М.Б. От закона русского к Русской Правде. М. 1988.

30. СОЛОВЬЕВ С.М. История Росси с древнейших времен. Т.1-2. М. Изд. Соц.- Эконом. Лит-ры. 1959.

31. СТАЛИН И.В. Марксизм и вопросы языкознания. М. 1977.

32. ТИХОМИРОВ М.Н. Пособие для изучения Русской Правды. Издательство Московского Университета. 1953.

33. ХРЕСТОМАТИЯ по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период. Под редакцией ТИТОВА Ю.П. и ЧИСТЯКОВА И.О. М. 1990.

34. ЧЕРЕПНИН Л.В. Древнерусские княжеские уставы. М. НАУКА . 1976.

35. ЧЕРЕПНИН Л.В. Акты феодального землевладения и хозяйства. М. НАУКА. 1961.

36. ЧЕРЕПНИН Л.В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. М. 1969.

37. ЧЕРСКИЙ Л. Рассказы из русской истории. Удельные смуты и Владимир Мономах. М. С.-П. 1904.

38. ШАХМАТОВ А.А. Повесть временных лет. т.1. 1916.

39. ШМЕЛЕВ Г.И. Суд в эпоху Русской Правды. Под редакцией Н.В. ДОВНАР-ЗАПОЛЬСКОГО. Т.1. 1904.

40. ЩАПОВ Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси 9- 14 века. М. 1972.

41. ЮШКОВ С.В. Общественно- политический строй и право Киевского государства. М. 1949.

42. ЮШКОВ С.В. Памятники русского права. М. 1952.

43. ЮШКОВ С.В. Русская Правда: Происхождение, источники, ее значение. М. 1950.

44. ЮШКОВ С.В. История государства и права СССР. Учебник. М. 1961.

[1] Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества 12-13 веков. М. Наука. 1982.с.59.

[2] История России с древнейших времен до конца 17 века. Под ред. Сахарова А.Н. и Буганова В.И. М. Просвещение. 1997. С.43.

[3] Буганов В.И. Очерки истории классовой борьбы в России в 9-18 веках.М. Просвещение.с.24.

[4] Шахматов А.А. Повесть временных лет Т.1. 1916с.69.

[5] Дегтярев А., Дубов И.Начало Отечества.Л. 1983с.62

[6] Карамзин Н.М. История государства Российского. Т.2. Тула. Приокское кн. Изд. 1990.с.59.

[7] Костомаров Н.И. Русская история кн.1. Господство Дома Святого Владимира 10-16 столетие. М. Книга. 1912.с.38.

[8] Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси: очерки по 10-12 векам. М. Наука. 1993.с. 102.

[9] Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. К. 1963с.96

[10] Шахматов А.А. Повесть временных лет. Т.1 1916 с.86-87..

[11] Беляев И.Д. Лекции по истории русского законодательства. М. 1858 с. 89.

[12] КЛЮЧЕВСКИЙ В.О. Курс русской истории ч.1. 5-е изд. М. 1914.с. 88.

[13] МАВРОДИН В.В. Образование Древнерусского государства. Л. 1945.с.115.

[14] ЧЕРЕПНИН Л.В. Акты феодального землевладения и хозяйства. М. НАУКА. 1961.с. 66.

[15] ЗИМИН А.А. Холопы на Руси. М. Наука. 1973.с.32.

[16] Черепнин Л.В. Акты феодального землевладения. М. Наука. 1961. С.88.

[17] Русская Правда по спискам: академическому, карамзинскому и троицкому. Под ред. Грекова Б.Д.М. 1934.с.8.

[18] Ключевский В.О. Курс русской истории. М. Ч.1 5-е Изд. 1914.с.235.

[19] Черепнин Л.В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. М. 1969. С.65.

[20] Свердлов М.Б. От закона русского к Русской Правде. М. 1988.с. 45.

[21]Правда Русская. Учебное пособие. М.,Л. Академия Наук. 1940.с.14.

[22] Черский Л. Рассказы из русской истории. Удельные смуты и Владимир Мономах. М. 1904.с.35.

[23] История СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской революции. Т.1 Под ред. Тихомирова, Фадеева. М. 1988.с. 103.

[24] Никольский В. О началах наследование в Древней Руси. М. 1859.с. 357.

[25] Юшков С.В. История государства и права СССР. Учебник. М. 1961.с.59.

[26] Зимин А.А. Холопы на Руси. М. Наука. 1973.с. 38.

[27] Грушевский М.С. Очерк по истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца 14 века. К. Наукова Думка. 1991.с. 111.

[28] Раннефеодальные государства и народности. М. Наука. 1991. С.56.

[29] Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч.1. 5-е изд. М. 1914.с.326.

[30] Шмелев Г.И. Суд в эпоху Русской Правды. Под ред. Довнар-Запольского. Т.!. 1904.с.384.

[31] Владимирский-Буданов М.Ф. Русская Правда. К. 1911.с.19

[32] Юшков С.В. Памятники русского права.М. 1952.с. 48.

[33] Погодин М.П. Исследования, замечания и лекции по русской истории. Т.3. М. 1975.с.378-379.

[34] Сталин И.В. Марксизм и вопросы языкознания. М. 1977.с.33-34.

[35] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т.1 М. 1959 с.231.

[36] Юшков С.В. Русская Правда: Происхождение, источники, ее значение. М. 1950.с. 15.

[37] Черепнин Л.В. Древнерусские княжеские уставы. М. Наука. 1976.с.118.

[38] Тихомиров М.Н. Пособие для изучения Русской Правды. Изд. Московского Университета.1953.с.12.

[39] История государства и права СССР. Под ред. Титова Ю.П. ч.1 М. Юридическая литература. 1988. С. 122.

[40] Греков Б.Д. Киевская Русь. Политиздат. 1953.с.48.

[41] ХРЕСТОМАТИЯ по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период. Под редакцией ТИТОВА Ю.П. и ЧИСТЯКОВА И.О. М. 1990

[42] Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси? Очерки по 10-12 веков. Л.1993.с.59.

[43] Щапов Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси 9-14 века. М. 1972.с.54.

[44] Российское законодательство в 10-20 веках. Т.1. М. 1984с.98.

[45] Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества 12-13 веков. М. Наука. 1982 с.72.

[46] Владимирский-Буданов М.Ф. Русская Правда К. 1911.с.129.

[47] Рогов В.А. Государственный строй Древней Руси: учебное пособие. М. ВЮЗИ. 1984 с.69.

[48] Рогов В.А. История государства и права России 9- нач. 20 века. М. Манускрипт. 1994. С. 66.

[49] Исаев И.А. Исмория государства и права России. М. 1993с. 8.

[50] Развитие русского права в 15-первой половине 17 века. М. 1986.с.57.

[51] Юшков С.В. Общественно- политический строй и право Киевского государства. М. 1949.с.103.

Страницы: 1, 2, 3, 4

Рефераты

Древнерусское феодальное право