Курсовая: Духовно-нравственное воспитание в семье

зрения.

Вспоминая свою молодость я должен сознаться, что именно указанным мною

внутренним процессом произошла во мне в тринадцати — четырнадцатилетнем

возрасте утрата религиозности. Развивавшиеся во мне влечения чувственности и

чрезмерное доверие к уму, гордость рассудочности мертвили мою душу.

И не я один, многие из моих товарищей страдали тем же.

Если бы около нас нашелся наблюдательный и опытный руководитель и заглянул в

нашу душу, то, может быть, он нашел бы в ней что-нибудь и хорошее, но главным

образом нашел бы в ней леность, лакомство, лживость, скрытность,

самонадеянность, чрезмерную уверенность в своих силах и возможностях,

критическое и скептическое отношение к чужим мнениям, склонность к поспешным

и необдуманным решениям, упрямство и доверчивое отношение ко всяким

отрицательным теориям и т. п.

Не нашел бы он только в душе нашей памяти о Боге и рождаемой ею внутренней

тишины и смирения.

Такого руководителя у нас не было. Наш законоучитель, очень почтенный

протоиерей, едва успевал спрашивать у нас уроки Закона Божия и объяснять

дальнейшее. А эти уроки имели для нас такой же внешний и безразличный

характер, как и все другие уроки. Вне уроков мы не видели и не могли видеть

законоучителя. К исповеди, единственной в году, мы относились

малосознательно.

И ничто не мешало нам духовно угасать и мертветь.

Как сохранить или возвратить у детей веру в Бога

Говорят — научите детей в обстоятельствах их повседневной жизни, домашней и

школьной, замечать присутствие Бога и вы можете сохранить им веру. Это не

совсем так. Верующие дети несомненно всегда видят в своей повседневной жизни

присутствие Бога, но в том-то и горе, что это не мешает им в старшем возрасте

потерять веру, и то, что в детстве они объясняли очевидным воздействием Бога,

в юношеском возрасте уже представляется им в другом освещении и свою детскую

веру они начинают считать наивным заблуждением. Соображения, кажущиеся в

детстве очень основательными и убедительными, взрослого человека перестают

удовлетворять. Когда мне было лет одиннадцать — двенадцать, я однажды никак

не мог решить заданной нам трудной задачи. Я пробился над ней целый вечер

напрасно. Ложась спать, я усердно помолился, чтобы Господь помог мне решить

задачу. Ночью мне приснилось решение этой задачи и утром, вскочив с постели,

я с радостью записал его, и моя душа была полна глубокого, благодарного

чувства к Богу, в помощи Которого я не сомневался. Когда же мне исполнилось

семнадцать лет, этот мой детский опыт ничуть не помешал считать себя

неверующим, я объяснял случившееся безсознательной работой отдохнувшего ума.

Этот случай показывает, что наши детские заключения об участии Бога в нашей

жизни ничуть не обеспечивают нам сохранение веры в юности. Юности вообще

свойственно относиться ко всему скептически, а в особенности к тому, что

предлагается старшими, как неоспоримая и обязательная для молодежи истина.

Говорят — читайте детям Библию, Библия научит их знать Бога.

Несомненно, конечно, что слово Божие, слышанное в детстве, оставляет свой

след в душе и приносит плод в свое время. Однако и в этом случае имеет

значение не убедительность библейских истин для ума, а нечто иное, более

глубоко производимое словом Божиим изменение сердца. Если Библия остается

только достоянием ума и памяти, она не поможет сохранению веры.

Библейские рассказы, с полным доверием выслушанные и принятые в детстве, — в

юности, особенно под влиянием отрицательной, научной критики и ходячих в

обществе взглядов — уже вызывают недоверие и отрицание. Нужна глубокая и

непоколебимая вера в Библию, как в подлинное слово Божие, чтобы не утратить

благоговейного отношения к ней, а такой веры, как мы знаем, не имеют иногда и

профессиональные богословы.

То же самое нужно сказать и о чтении житий святых. Жития святых, конечно,

могут воодушевлять подвигом христианской жизни, но для этого нужно, чтобы мы

видели в святых не только героев давно минувших времен и исключительных

обстоятельств, а наших вечных спутников, наставников и помощников в

христианском подвиге, живых членов Святой Христовой Церкви, с которыми мы

можем быть в постоянном общении и к которым можем обращаться с молитвами о

помощи. Другими словами, память о святых только тогда приносит нам настоящую

помощь, когда мы живем полной христианской жизнью, живем в Церкви в

нераздельном единении со святыми, и когда святые не являются для нас только

далеким историческим воспоминанием.

Все указанные способы религиозного влияния на молодежь страдают тем коренным

недостатком, что они скользят по поверхности, обращаются преимущественно к

рассудку и не сообразуются с внутренним состоянием детской души, уже начавшей

разлагаться под влиянием греха.

Чтобы оказать действительную, реальную помощь в религиозной жизни, необходимо

вникнуть в этот внутренний, духовный процесс, происходящий в молодой душе и

приводящий ее к религиозному опустошению. Только ясно представляя себе этот

процесс, в каждом индивидуальном случае, можно увидеть выход из этого

состояния.

Главное же в этом процессе — развитие греховного, замкнутого в себе

расположения.

С этим-то и надо бороться, а не обращаться к одному только уму с

рассуждениями общего характера.

Как утрата веры, так и возвращение к ней никогда не совершаются путем

спокойного, теоретического исключительно умственного процесса. И утрата веры

и возвращение к ней являются обычно тяжелой, внутренней драмой, чрезвычайно

мучительной, доводящей иногда до отчаяния, до желания смерти и эта драма

тянется иногда многие годы.

Излечить такое внутреннее состояние одними только разговорами и

благочестивыми наставлениями или учеными лекциями невозможно.

Необходимо болезненному процессу внутреннего разложения противопоставить

иной, творческий процесс внутреннего оздоровления через воздействие на душу

некоторой здоровой, положительной, творческой силы.

Главнейшая забота религиозного воспитания должна заключаться в том, чтобы не

в сознании ребенка только, не в памяти его и не в привычках, а в самой

глубине духа его сохранилась его связь с Богом. Эта внутренняя связь с Богом

должна быть той твердыней, о которую должны разбиваться все соблазны

чувственности и горделивого самообольщения.

Помочь ребенку в этом деле может, прежде всего, благотворная среда живой

религиозной веры и любви к Богу. Как свеча загорается от горящей свечи, так и

в детской душе разгорается огонь веры и любви не от наставлений и не от

правил, а от окружающего его духа веры и любви.

Первоначальное, и самое важное, значение в правильном ходе религиозной жизни

детей имеет, конечно, семья. Но для этого сама семья должна быть, по словам

апостола Павла, малой, домашней церковью, то есть не формально только

числиться православной, не ограничиваться только внешним исполнением

церковных правил, а действительно иметь средоточием своей жизни Господа

Иисуса Христа.

Только при этом условии вся домашняя обстановка православного дома и весь

уклад семейной жизни будут глубоко проникать в детскую душу.

И материнская или отцовская молитва, и образок или крестик над колыбелью и

кроватью, и причащение Святых Тайн, и окропление святой водой, и лампада

перед святой иконой — все это не будет тогда одной пустой, внешней формой, но

будет выражением подлинного религиозного духа семьи и не будет вызывать

противоречий и сомнений в душе ребенка.

При условии полного единства духа и формы религиозной жизни в семье, как

губка впитывает в себя воду, так и душа ребенка впитывает в себя впечатления

православного домашнего быта.

Религиозные обычаи семьи, встреча Рождества Христова, Крещение или Пасха,

праздник Троицы или Великий пост — все это не проходит безследно для духовной

жизни ребенка. Из всего этого накопляется в душе запас святых впечатлений,

радостных и чистых переживаний, составляющих фундамент будущей сознательной

религиозной жизни. В позднейшие годы, в моменты опасных, критических

внутренних переломов, эти переживания, этот детский религиозный опыт

всплывает в душе и является источником спасения и возрождения.

Благотворное влияние религиозной православной семьи ничем не заменимо —

незаметно, органически, легко и свободно она закладывает в детской душе

основы здоровой религиозной жизни.

Второй средой, еще более необходимой для правильного религиозного развития,

включающей в себя и саму православную семью — является православная

церковность, средоточием которой является Господь Иисус Христос. Нужно, чтобы

в душе православного ребенка укреплялось чувство, что он не только часть

православной семьи, но и часть Православной Церкви, с которой он связан

органически и навсегда и которая является его духовной питательницей и

воспитательницей.

Такое чувство в душе ребенка легко возникает, если сама окружающая его семья

живет этим чувством. Чувство принадлежности к Церкви важнее чувства

принадлежности к семье. Семья может разрушиться — Церковь никогда. Сознающий

себя членом Церкви никогда не будет чувствовать себя одиноким в мiре,

безприютным: он чувствует себя в крепкой руке Христовой, в руке Божией. Он

чувствует под собой несокрушимую твердыню. Он живет в постоянном общении со

Христом, со святыми и умершими.

Укрепить в ребенке это сознание является очень важной задачей религиозного

воспитания.

Как ребенок должен узнавать Христа

Я сказал, что средоточием церковности является Господь Иисус Христос. Он же

должен быть сосредоточием и семейной жизни.

Ребенок должен узнавать Христа не из книжки с картинками, а из настроения, из

образа мыслей, из образа жизни, из взаимных отношений членов семьи.

Если он, таким образом, узнает Христа, Христос станет близким и родным его

душе на всю жизнь.

Так именно и воспитывались древние христиане, мученики, мученицы и отцы

Церкви в своих родных христианских семьях. Достаточно вспомнить воспитание

сестер — Веры, Надежды и Любови их матерью Софией, или святых Василия

Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста их матерями.

Таким образом, основанием правильного религиозного воспитания является то,

чтобы с самых ранних лет вложить в душу ребенка положительное христианское

содержание, вложить не как нечто внешнее и временное, а как ответ на

собственные глубочайшие запросы его духа. С этим положительным содержанием в

душе ребенку легче будет преодолевать возникающие в нем темные, греховные

влечения и соблазны.

Как происходит у молодежи отход от Христа

И все же мы должны признать, что лишь немногие счастливые и крепкие духом

натуры успевают устоять на положительном христианском основании своего духа,

большинство же молодежи переживает тяжелый и мучительный процесс отхода от

Бога и последующего к Нему возвращения.

В кратких словах я постараюсь изобразить этот процесс.

Возникающие в молодой душе и постепенно развивающиеся влечения чувственности

и горделивого самообольщения — в конце концов, становятся господствующими

элементами души. Молодая душа становится их послушным орудием. В этом

послушном служении своим желаниям и страстям молодежь полагает даже свою

свободу и горячо протестует против всякой попытки ограничения этой ее мнимой

свободы.

Нельзя сказать, чтобы эти воздвигнувшиеся в молодых душах кумиры доставляли

им действительное удовлетворение. Они носятся с ними, но покоя себе не

находят. Страдают и тоскуют, ищут чего-то лучшего, более правдивого, чистого

и прекрасного, — откуда и возникает та жажда найти смысл и цель жизни,

которая так присуща молодости.

Отсюда вытекает страсть к посещению великих людей или к писанию им писем, в

надежде услышать от них спасающее, руководящее слово или готовый рецепт

истинной жизни.

Отсюда увлечение всевозможными учениями и теориями, обещающими всеобщее

счастье и блаженство.

Потеряв под собой религиозную почву раннего детства, молодежь употребляет все

усилия утвердиться на какой-нибудь иной почве.

Однако все эти прекрасные порывы и стремления большей частью не выходят из

пределов мечтаний.

Не хватает воли к реальному деланию добра, к преодолению чувственности, к

отрешению от безплодных умствований.

В конце концов, создается тяжелая внутренняя драма, неудовлетворенность,

тоска, недовольство собой, желание смерти. Охваченные этим настроением,

молодые люди погружаются в самих себя, забывают самых близких и родных людей,

чувствуют глубокое одиночество. И в этом одиночестве они создают себе самые

фантастические, нездоровые планы. Ни усиленная работа, ни шумное веселье не

могут разогнать этого тяжелого состояния духа.

Как происходит перелом в религиозной жизни

В этот период может последовать перелом в религиозной жизни. По прежнему пути

идти уже некуда. Собственное внутреннее состояние представляется

отвратительным, хотя юноша или девушка, может быть, еще и не умеет назвать

его греховным. Является желание найти подлинный, высокий, прекрасный и не

умирающий смысл жизни, ибо жить, не найдя такой смысл, значит влачить жалкое,

безцветное, безцельное, скучное существование.

В этот роковой момент перелома молодой жизни в душе вдруг, каким-то

загадочным и таинственным путем, загорается некоторый свет, возникает

некоторое свежее и радостное чувство, появляется некоторая надежда: жизнь не

безсмыслица.

Откуда берется эта уверенность, что жизнь не безсмыслица? Что такое жизнь? До

сих пор молодая мысль склонялась к механическому мiросозерцанию— жизнь есть

совокупность атомов и сил и их непрерывное движение и взаимодействие; жизнь

есть причинная цепь явлений, из совокупности которых составляется вся картина

мiрового, земного и человеческого существования. И вдруг в этом огромном,

безграничном и бездушном механизме молодая душа начинает чувствовать

присутствие чего- то живого, великого, разумного и прекрасного — присутствие

Бога.

Откуда это чувство?

Многие обстоятельства могут этому содействовать; главное то, что надломилась

вера в свою молодую непогрешимость, глубоко почувствовалась своя внутренняя

несостоятельность. Не стало опоры в самом себе. Явилась потребность в иной,

более сильной опоре.

Душа стоит на некотором распутье. Она находится в состоянии неустойчивого

равновесия. Прежние влияния и влечения потеряли над ней свою власть. Новые

силы в ней еще не определились. Каждый, самый незначительный толчок может

иметь в этот момент чрезвычайное, решающее значение для всей жизни.

Всплывшие из подсознательной области души сладостные, религиозные переживания

детства, неожиданно услышанный церковный звон, случайно попавшая в руки

книга, встреча и разговор с глубоко и искренне верующим человеком, посещение

монастыря, таинственная и молчаливая красота природы, яркий художественный

образ и многое другое может содействовать тому, что подготовленный уже в душе

перелом вдруг найдет свой исход. Проснется детская вера, ярко и сладостно

путеводной звездой загоревшись в душе. Жизнь получает вдруг смысл, является

желание жить, работать во имя вспыхнувшего в душе идеала. Старое

материалистическое мiровоззрение оказалось несостоятельным. Новое религиозное

мiровоззрение согрело душу и осмыслило жизнь.

Вспоминая свою собственную молодость, я нахожу в ней подтверждение, что таким

именно путем, путем многолетней внутренней драмы происходило и в нас

возвращение к утраченному религиозному мiровоззрению и идеалу. Пробудившееся

в душе религиозное чувство сразу же по иному осветило мiр и жизнь. Молодая

душа начинает видеть красоту и величие мiра, появляется вера в высший смысл и

значение жизни, открывается сердце к принятию Евангелия.

Начинает тянуть в церковь, к богослужению, к исповеди, к причастию, хотя

мысли нередко остаются еще еретическими.

И когда в молодой душе, после пережитого раньше хаоса, начинают говорить эти

иные чувства и потребности, тогда смело можно сказать, что душа уже спасена.

Здесь начинается новый период духовной жизни, когда утвердившись на камне

горьким опытом приобретенной, а не рассудочно усвоенной веры, — человек

начинает сознательно строить на этом основании свою жизнь.

Основные принципы духовного воспитания

Все изложенное можно формулировать в следующих положениях:

1. Каждый человек, будучи образом и подобием Божиим, по природе своей

способен к внутреннему, опытному, непосредственному познанию Бога, то есть к

вере в Бога. Религиозно неспособных людей, атеистов по природе, не

существует.

2. Познание о Боге, о Его свойствах и действиях, о Его отношении к мiру и об

отношении людей к Нему должно быть неразрывно связано с познанием Бога, то

есть с живой верой в Него, В противном случае оно становится внешним,

мертвенным знанием, достоянием только ума и памяти и имеет мало значения для

подлинной религиозной жизни.

3. Познание Бога сохраняется и возрастает в человеке при условии правильного

отношения к Богу, чистоты сердца и смирения, в благоприятной духовной среде,

семейной и церковной.

4. Главной причиной утраты веры является нездоровое, греховное направление

жизни, когда собственная личность с ее эгоистическими стремлениями

выдвигается на первое место и заслоняет правильное отношение к Богу и людям.

Это есть то именно, что случилось с первозданными людьми.

5. Начавшийся процесс греховной жизни и отчуждения от Бога не может быть

остановлен никакими рассудочными способами, пока не дойдет до своего предела,

пока молодому сознанию путем горького опыта не откроется ясно безсмысленность

и невозможность жизни без Бога. Так было и с дохристианским человечеством.

6. Греховный процесс преодолевается в молодой душе ее духовным воскресением,

возникновением в ней захватывающего душу религиозного, святого идеала,

влекущего и дающего силу к новому направлению жизни во имя Бога. Так возникла

и христианская культура.

7. Благоприятными моментами, возвращающими юную душу к религиозной жизни,

являются: религиозные воспоминания детства, влияние природы, влияние

художественной литературы, встречи с действительно религиозными людьми,

посещение центров религиозной жизни (монастырей, старцев, святых мест) и

чтение религиозной литературы. [6]

Семейное воспитание детей в духе православия

Воспитание самых младших детей

Среди средств, пригодных для религиозного воспитания детей самого малого

возраста, можно указать: 1) на окружающую дитя внешнюю обстановку, 2) на

образ жизни взрослых, поскольку они соприкасаются с детьми, 3) на частое

благоговейное осенение детей крестным знамением, 4) на посещение с детьми

храма и богуслужений и 5) на причащение их Телом и Кровию Христовою.

Из внешней обстановки, окружающей ребенка, останавливает на себе внимание,

прежде всего, детская. Чтоб удовлетворить целям религиозного воспитания, от

детской требуется не многое, а именно, чтоб в ней была икона, перед которой

бы теплилась по временам лампадка.

Уместней всего в детской комнате изображение Спасителя, благословляющего

детей, или Божией Матери с Превечным Младенцем на руках. Изображение на иконе

должно быть достаточной величины и хорошей работы, чтобы привлекать внимание

детей и художественной своею стороной. Икону следует устанавливать, по

возможности, в восточном углу (или стене) комнаты (а не над кроватью, как

принято в учебных заведениях), на достаточной высоте, чтобы с самых ранних

лет внедрить в детях этот обычай православной церкви, сделавшийся добрым

преданием русской народности. Это маловажное, с виду, обстоятельство

впоследствии даст повод к обстоятельной беседе о разумном почитании икон, об

обычае строить храмы алтарем на восток и т. д.

Для большего привлечения внимания ребенка к иконе, пред нею зажигают лампаду.

Дети любят огонек и тянутся к блестящим вещам; пусть же такою вещию будет не

скоро подвергающаяся ломке игрушка, а на недосягаемой для дитяти высоте, как-

бы на небе, висящая с лампадою икона; пусть наши дети приучаются с первых

дней не к капризу, непостоянству и своеволию, а к постоянству, благоговейной

настроенности, к чистой и святой вере.

Среди других религиозно-воспитательных средств для самых малых детей

заслуживает внимания обычай осенять их крестным знамением во всех тех

случаях, когда взрослые сами крестятся, а именно: утром по пробуждении детей,

при вставании их с постели, по умывании лица, пред началом и по окончании

кормления, пред отправлением на гулянье и всяким выходом из дома, пред

укладыванием спать, когда дитя засыпает и во многих других случаях, особенно

во время нездоровья или болезни детей. При этом родители твердо веруют, что

своим благословением они низводят на детей благословение Божие, испрашивают

помощь свыше и, вместе с тем, с первых же дней приучают детей проводить жизнь

с Богом и в Боге.

К благотворным влияниям храма самого по себе должно присоединиться влияние

богатого у нас священными действиями богослужения. Опять, если свет одной

лампады, образ одной молящейся матери может благотворно действовать на душу

дитяти, то тем больше может повлиять на ребенка свет от множества лампад,

сотен свечей, разнообразные действия служащих. «Благолепие храма», пишет один

епископ, «освещение, светлые облачения священнослужащих, пение и безмолвное

предстояние молящихся, обращенных к алтарю, священные действия, отсутствие

предметов обыденной жизни, запрещение неблагоговейных движений, требование

внимания к чему-то высшему, особенному, это уроки благоговения пред Богом,

которых не заменить никакая красноречивая речь».

В церкви может подействовать на ребенка и то чувство благоговения, которым

исполнены взрослые молящиеся. Известию, что чувство одного человека иногда

неотразимо действует на другого, даже на целое общество. Доказывается это

впечатлением ораторских речей, воодушевленной проповеди, артистической игры

на сцене. А если чувство одного лица передается другому, то может передаться

и чувство благоговения в храме от молящихся душе ребенка. Таким образом, есть

в храме Божием средства воздействия на душу ребенка и помимо смысла и

содержания Богослужения. Ими и нужно пользоваться, тем более, что дожидаться

развития смысла и разумения ребенка приходится долго.

Выяснять теоретически зависимость религиозного и нравственного настроения

дитя от влияния окружающих и особенно матери для большинства родителей не

представляется надобности: приведем только несколько свидетельств других по

этому предмету. Св. Тихон Задонский говорит: «Не одно рождение делает отцом

или матерью, но и хорошее образование детей».

Ребенок, растущий в христианской семье, дышит христианскими идеями и

усваивает себе эти идеи в том виде, в каком находит их вокруг себя. Пример

старших увлекающим образом действует на детские души. Благочестивое

настроение отца и матери, проявляющееся в искренней молитве, или в других

действиях религиозного характера, благотворно влияет на религиозную

настроенность, детей.

Юного отрока, говорит св. Димитрий Ростовский, можно уподобить доске,

приготовленной для изображения картины: что живописец изобразит — доброе или

худое, святое или грешное, то и останется. Так и дитя: какое родители дадут

ему первоначальное воспитание, к каким правилам приучат его, с такими оно и

будет жить. Поэтому необходимо с детства приучать их к добру.

Из сказанного однако не следует, будто внешний строй религиозной жизни

взрослых в семье может сообразоваться только с потребностями их духа, а не с

целями и задачами детской жизни. Суждение, к сожалению, весьма

распространенное, но ошибочное и противоречащее нашим взглядам по всем другмм

предметам обучения. Употребляются особые приемы при обучении детей

рукодельям, никто не учит детей чтению и письму чрез одно только собственное

чтение и письмо, но вводят нарочитые для того упражнения. Так и для

достижения целей религиозного воспитания и обучения вовсе недостаточно того,

чтобы взрослые молились сами и вообще были бы религиозны, ибо тем и другим

могут хорошо удовлетворяться религиозные их потребности и не затрогиваться

интересы детей. Справедливость этой мысли подтверждается и тем наблюдением,

что у религиозных родителей, случается, бывают крайне нерелигиозные дети, как

и наоборот, подобно тому, как у родителей образованных и высоконравственных

могут быть и, к сожалению, часто оказываются дети, которым учение трудно

дается, и нравственные правила которых не высоки.

Названные факты показывают, что требуется в образ жизни взрослых, окружающих

дитя, внесение таких особенностей поведения, которые бы содействовали

насаждению в детях начатков веры и нравственности. Среди этих особенностей

первое место должна занять молитва родителей о детях, как их единичная и

семейная, так вместе с ними и, по их инициативе, молитва всей церкви. Если о

некоторых ветхозаветных людях можно сказать, что они были дети молитвы (так,

первосвященник и судия еврейского народа носил имя Самуил, что в переводе на

русский язык значит: «испрощенный молитвой у Бога или дар материнской

молитвы; всем известно также об усердной молитве родителей, предшествовавшей

рождению Иоанна Крестителя и Девы Марии), то с большею справедливостию это

выражение приложимо к христианским детям. У нас молитва предшествует

появлению дитяти на свет, сопровождает его и освящает всю его жизнь, особенно

же первое детство.

Благочестивые родители смотрят на привитие детям добрых обычаев веры и

нравственности, как на священнейшую свою обязанность, возложешиую на них

Богом, Церковию и людьми и примером собственной благочестивой жизни стараются

учить детей страху Господню от колыбели, ибо они разделяют мнение одного

учителя Церкви, что душе, с первых лет получающей впечатления Слова Божия,

трудно забыть страх Божий. В этот нежный возраст дети легко воспринимают и,

как печать на воске, напечатлевают в душе то, что слышат; преимущественно с

этого времени жизнь детей наклоняется к добру или злу. Если, начиная от самых

дверей жизни, отводить детей от зла и наводить на путь правый, то добро

обращается у них в господствующее свойство и природу; потом им не так легко

перейти на сторону зла, когда сама привычка будет влечь их к добру.

Возможно, частое причащение детей Телом и Кровию Христовою составляет новое и

при том самое могущественное средство религиозного воспитания в

рассматриваемый период. Воспитатель должен твердо помнить, что как растение

получает главные свои свойства не от желания, ухода или искусства садовника,

а от всемогущего слова Того, Кто раз и навсегда заключил эти свойства в

семени, сказав: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя по роду и по

подобию ее и древо плодовитое, приносящее по роду своему плод, так и

богоподобные свойства духа человеческого поддерживаются и развиваются не

усилиями только, учением и человеческим искусством воспитателя, а помощию

свыше, благодатию Божиею, низводимою на детей в таинстве св. Причащения.

Отсюда возможно частое повторение этого таинства над детьми.

Православные родители не разделяют заблуждения, будто бы от приступающего к

сему таинству необходимо требуется сознательная подготовка и не откладывают

первого причащения до пробуждения сознания в ребенке, а обыкновенно причащают

на другой день после крещения, во дни знаменательные в жизни ребенка и семьи

и непременно в день рождения, именин, в праздник Пасхи и Рождества Христова,

а также во время заболеваний ребенка. Жития святых полны рассказами о

чудодейственной силе причащения над больными.

Другой неиссякаемый источник, откуда черпается религиозными родителями

материал для бесед, есть окружающая и неотразимо действующая на ребенка

природа. Не даром же ее называют раскрытою пред глазами человека книгою.

Средства религиозного воспитания детей среднего возраста

С пробуждеием в ребенке сознания и дара слова, средства религиозного

воспитания расширяются. Теперь забота родителей и воспитателей будет состоять

в том, чтобы все, что по части религиозного воспитания заложено в душу

ребенка, как семя и зародыш, озарить сознанием дитяти, дать ему возможность

осмыслить свои непосредственные благочестивые чувствования, возвести их на

степень более или менее ясных понятий, которые бы стали впоследствии разумным

руководительным началом его жизни. Этой цели служат: 1) беседы, 2) молитва

домашняя и церковная, 3) пение духовное, 4) упражнения детей в делах

благочестия и 5) наставление от духовных лиц.

Беседы с малыми детьми должны быть чужды всякой искусственности по содержанию

и изложению, иметь вид самых простых обыденных разговоров старших с младшими,

касающихся предметов веры. Необходимое условие благотворности бесед в том,

чтобы оне имели содержанием своим какое-либо соприкосновение с внутреннею

духовною жизнию дитяти, с направлением его собственных чувств и мыслей и не

превышал бы его детского разумения. Например, дитя пробуждаясь по утру и

засыпая вечером, останавливает свой первый или последний взгляд на самом

простом зрелище: его мать, близ него, на коленях, с глазами поднятыми к небу

или к св. иконе, возносит свою усердную молитву к Господу. Она молится с

умилением, горячо, потому что душа ее переполнена мыслями и чувствованиями о

своем младенце и она выражает их милосердному Богу. Трогательная фигура

матери и в особенности ее глаза, с глубокою верою и любовию устремленные

горе, приковывают внимание дитяти. Дитя пристально смотрит на мать и понимает

ее по своему: в глубине его души пробуждается чувство, сродное чувствованиям

молящейся матери. Это чувство и есть религиозное чувство, влечение к Богу.

При виде своей матери, благоговейно беседующей с Богом, дитя угадывает, так

сказать, Бога. Оно не знает еще, кто Он, но его сердце и его душа смутно, но

сладостно уже стремятся к Нему; дитя чувствует, что там—в Боге источник

всякого блага и защита от всякого зла. После этого, когда мать укажет дитяти,

например, на небо и скажет: там Бог-Отец наш небесный, дитя узнает Бога,

потому что Бог уже обитает в его сердце; оно узнает и никогда не забудет, что

там, на высоте, бодрствует над ним Отец, — Отец его отца, матери и всех

людей. Родители суть первое божество для дитяти. Понимать это выражение нужно

в том смысле, что родная семья служит сферою, где чувства, из которых

слагается религиозность, имеют применение, упражнение и развитие. Великий

Учитель и апостол любви, св. апостол Иоанн выражает эту мысль так: «Если не

любим ближнего, которого видим, Бога, которого не видим, как можем любитъ» (1

Посл. 4,20). Сам Иисус Христос учит людей представлять свои отношения к Богу

под образом сыновних, когда повелевает обращаться к Богу с воззванием «Отче

наш». Замечено, к религиозным предметам восприимчивее бывают те дети, в

которых позаботились развить чувства истины, правды, благожелания к людям.

Божественная Премудрость выразила эту мысль в словах: «чистии сердцем Бога

узрят». Вполне правдивый психологический разговор приведен в Журнале журналов

за 1898 год «Я полюбил народ, сказал знаменитый народник Америки Генри

Джордж, и любовь эта привела меня ко Христу, лучшему другу и учителю народа».

«А я, сказад кардинал Меннинг, полюбил Христа, и от Него научился любить

народ, за который Он умер».

Указать определенно, что именно и в каком порядке может быть предметом бесед

с тем или другим дитятею, едва ли возможно, это обуславливается общим

развитием ребенка, богатством его внутреннего опыта, теми или другими

индивидуальными особенностями ребенка, а также направлением религиозной мысли

и чувства воспитателей. Однако, чтоб помочь разобраться в массе материала

неопытным родителям, считаем не лишним представить программу минимальных

сведений для означенных бесед.

Беседа. 1. Уяснение детям некоторых свойств Божиих— Его

невидимости и духовности, везде присутствия и всеведения, как условии молитвы.

Беседа может начаться так: вы, дети, видели, как другие Богу молятся, молились,

по примеру других, и сами. Подумаем же, что это значит "молиться Богу".

Молиться Богу—можно иначе сказать—беседовать с Богом, а когда мы беседуем или

разговариваем, то непременно должен быть кто либо другой, с которым мы говорим,

а стало быть, когда мы молимся Богу или говорим с Ним, то представляем, что Он

находится в то время с нами, слышит наши слова, принимает наши молитвы. Да,

дети, хотя мы не видим того своими глазами, но Бог всегда близ нас и т. д.

Беседа 2. Всемогущество и благость Божия явлены в

сотворении мира. (Начало: Бог наш свою силу и могущество проявил в сотворении

мира. Вы, может быть, слышали, дети, что этот видимый нами мир, эта земля, по

которой мы ходим, это солнце, которое дает нам свет, не всегда существовали;

было время, когда мира не было, был только один Бог. Он захотел сотворить мир и

дал ему устройство в шесть дней...).

Беседа 3. Правосудие Божие в наказании первых людей:

жизнь первых людей в раю, история грехопадения.

Беседа 4, 5 и 6. Бог любит добро и наказывает зло. Каин

и Авель; Сиим Хам и Иафет: потоп.

Беседа 7, 8 и 9. Бог промышляет о людях: судьба Иосифа и

Моисея. (Детство последнего и чрез него данные заповеди. Последнее можно

передать детям своими словами и заставить усвоить их содержание в применении к

их жизни, приблизительно хотя бы так: 1 заповедь велит: любить и почитать Бога

(чаще вспоминать про Него, начинать всякое дело, помолившись Богу); 2 —

предписывает никакой твари не воздавать Божеского почитания: 3—требует

произносить имя Его со вниманием и благоговением, напрасно Его не употреблять

(не божиться); 4 — не лениться, а в праздники делать дела Божии, усиливать

молитву дома, ходить в храм Божий, делать добро другим, а также соблюдать

посты; 5 — любить и почитать родителей, начальников., духовного отца, всех

старших по возрасту; 6—не вредить здоровью и жизни ближних (не драться); 7 — не

быть бесстыдным, не сквернословить, не оскорблять ближних ни словом, ни делом;

8—не присваивать чужого; 9—не говорить неправды, не осуждать других; 10—не

завидовать чужому счастью и их собственности, быть довольным тем, что имеем).

Беседа 10. Об обязанностях детей исполнять заповеди.

(Как одна из переходных мыслей к этой беседе: нам теперь легче исполнять

заповеди, сам Бог помогает нам при их исполнении, а святые люди подали пример

их исполнения. Что тут трудного, например, нам с вами, дети, в праздник сходить

в церковь, а было время, когда исполнить эту заповедь Божию было чрезвычайно

затруднительно. Рассказываем о единстве храма для всех сынов израилевых и о

трудностях путешествия в иерусалим). В эту же беседу может войти ознакомление

детей с молениями о помощи, с молитвами пред началом и по окончании дела.

Беседа 11. Беседа о Божией Матери, как образце для нашей

жизни, Рождестве Богородицы и Введении ее во храм. Беседа 12. Благовещение.

Беседа 13. Молитва: Богородице Дево, радуйся.

Беседа 14. Рождество Христово.

Беседа 15. Беседа об Ангелах и знакомство с молитвою Ангелу Хранителю.

Беседа 16. Сретение Господне.

Беседа 17. 0 Крещении Господнем. О св. Троице и молитве

в честь ея. О св. богоявленской воде.

Беседа 18. Весьма кратко и по картинке: о жизни Христа

Спасителя после Крещения, о Его чудесах и учении.

Беседа 19. Молитва Господня.

Беседа 20. Преображение Господне.

Беседа 21. Воскрешение Лазаря.

Беседа 22. Вход Господень в иерусалим.

Беседа 23. Страдания и смерть Христовы.

Беседа 24. Воскресение Христово.

Беседа 25. Явление воскресшего Господа ученикам.

Беседа 26. Вознесение Господне.

Беседа 27. Сошествие св. Духа на Апостолов.

Веседа 28 и 29. Ознакомление с молитвою Духу Святому.

Беседа 30. Успение Божией Матери.

Беседа 31. Беседа о святых их мощах, и молитвенном

заступлении за нас. Молитва святому, имя которого носим, и краткое

жизнеописание его.

Беседа 32. Воздвижевие креста Господня.

Беседа 33. О крестном знамении, сложении перстов и

поклонах. Почитание Креста Господня и св. икон.

Изложенную программу можно сокращенно выразить так: предметом религиозных

бесед должны быть три христианские добродетели: вера, любовь и надежда. Есть

Бог, — это корень веры, с которым человек родится на свет; есть Спаситель

Иисус Христос,—это семя всей любви Божией к нам и нашей к Богу, положение

также благодатию в душу возрожденного, но требующее пробуждения к жизни со

вне; есть жизнь вечная,—это пища надежды, без которой невозможно возрастание

семени христианства в душе верующего.

Как конспект для родителей пришлось изложить содержание бесед в

последовательном порядке и даже с разделением на принятую у нас единицу,

называемую уроком, на деле же строго держаться системы последовательности

далеко не всегда придется. Забота родителей выбирать для беседы такой

предмет, который легче всего в данную минуту может быть понят и усвоен

дитятею, который ближе всего отвечает его настроению; таким образом у одних

родителей последовательность бесед будет соответствовать течению событий

церковной жизни, у других какая-либо другая. Равно как не в том дело

родителей, чтобы вышепредложенную программу с детьми исполнить с такою же

добросовестностию, как то делается в школе, где нужно и учителю и ученику

непременно сдать экзамен по пройденному, а в том, чтоб из указанного

материала хотя одно какое-нибудь священно-историческое событие или

религиозное верование и представление сделать любимым детьми. Религиозные

воспоминания, чувствования и представления, которые чаще других бывают

предметом нашего внимания, становятся корнем, из которого выростает вся наша

религиозная жизнь, отсюда развивается теплота религиозного чувства, отсюда

благоговейные размышления, склонность к молитве и добрым делам. Такими

любимыми представлениями для взрослых служат — Голгофа, будущая жизнь, конец

мира и страшный суд, для детей — живое представление вездеприсутствия и

всеведения Божия, или благость Божия и Его правосудие. Есть глубокий смысл в

обычае нашей церкви избирать из сонма святых угодников Божьих одного в

ближайшие руководители людей; жизнь соименного себе святого всякий должен

знать и стараться ей подражать. Не позволит ли нам благосклонный читатель

усматривать в этом обстоятельстве указание на то, что хоть один образ

религиозного подвижничества должен, как путеводная звезда, предносится в

сознании дитяти? Этим соображением, во-первых дополняется приведенная выше

программа бесед, во вторых, родители направляются к заимствованию материала

для бесед с детьми к богатому источнику жизни святых.

Долг родителей также указать детям пути Промысла Божия. Случаев здесь может

быть весьма много. Каждое особенное обстоятельство, возвышение счастья,

удаление опасностей, защита и покровительство в нужде, избавление от врагов,

успех или неудачи в предприятиях, различные общественные бедствия и прочее,

все должно обращать в предмет благоговейного размышления о Боге и Его

промысле.

Беседы должны быть просты по содержанию, ясны и картинны по изложению, выводы

же, делаемые из них, равно как и все наставления в истинах веры и

обязанностях, преподаваемые детям младшего возраста, должны отличаться

краткостью, ибо нежные умы, говорит св. Зтатоуст, не могут усвоять

пространного учения. Старинная, установившаяся у нас форма обращения к

детскому религиозному чувству «грех». «Это грешно, за это Бог накажет»

говорят родители-христиане ребенку, когда он делает что-либо дурное, и этим

способствуют развитию в нем сознания долга, приучают его бояться греха,

полагают начало той чуткости его совести, той стыдливости, которая

препятствует ему решиться на дурной поступок. Дитяти говорят, когда оно

позволяет себе неприличные движения во время молитвы: «грех»; это значит —

учись благоговению; небрежко обращается с хлебом: «грех»,—невнимание к дару

Божию; упрямится исполнять приказание отца или матери: «грех»; это

значит—повинуйся законной власти.

Главная забота воспитателя заключается теперь в том, чтобы результаты,

добытые беседами в виде той или иной религиозной мысли и чувства, закрепить в

душе ребенка, сделать их достоянием слабой детской воли. Для этой цели весьма

пригодны краткие молитвословия, которыми так богато наше Богослужение и

священные книги. Являясь вполне доступными детям по содержанию, имея в тоже

время принятую у нас молитвенную форму, молитвословия эти легко детьми

запоминаются; повторяемые же по тем или другим поводам часто, приобретают

господствующее положение среди других их мыслей и в состоянии придать всей

жизни известное направление. Кроме того, они служат прекрасным средством для

приучения и упражнения детей в молитве.

Потребность молиться у детей является сама собой, под влиянием примера. Дитя

видит окружающих его лиц молящимися, положим, утром или при начале и

окончании дела и ему так хочется подражать взрослым,—самому молиться.

Непростительно оставлять без надлежащего удовлетворения пробуждающиеся даже в

этом виде потребности детского духа. Так, дитя собирается встать с постели,

или отправляется гулять, старшие помогают ребенку в том и другом, но

предварительно заставляют его, перекрестившись, повторить слова: «Господи,

благослови», или дитя затрудняется сделать какое-либо дело, чувствует свое

бессилие, исполняя какое-либо данное ему поручение, боится, например;

темноты, чтобы принести какую-нибудь вещь из соседней комнаты, отчего

напрасно беспокоится; как старшему не подсказать здесь ребенку, у Кого и

взрослому человеку искать себе помощи, как не заставить его повторить

молитву: «Господи, помоги». Или кто-нибудь в семье занемог, отчего дитя не

может говорить со взрослыми: «врачу недугующих, посети, исцели и спаси нас».

Так и случайно возникающие религиозные потребности детской души будут

удовлетворены, отчего самые потребности, как и процесс удовлетворения их от

времени будут крепнуть в воспримчивой детской душе, пока не превратятся в

разумные навыки.

Конечно, подметить и проследить настроение духа в детской душе не всегда

легкое дело, тем неослабнее родители должны заботиться о привитии детям

доброго обычая молиться Богу в известныи час утром и вечером. Не следует

опасаться того, что, строго соблюдая это правило, мы будем заниматься только

религиозной выправкой и заслужим упрек в том, что учим детей лицемерию.

Важно, пишет один высокочтимый отец, повторяя весьма распространенное мнение

нашего образованного общества, чтоб религия явилась ребенку не иначе, как в

виде добровольного чувства... Не должно вынуждать благоговейного настроения,

не следует суровыми мерами требовать религиозного поклонения, а оно должно

быть соединено с искренним, добрым расположением.

Отнюдь не проявлением власти приведете вы детей своих к вере, говорит Е.

Прессансэ. Душа отвращается от того, кто ее насилует, и она права. Отцовский

авторитет не идет так далеко, чтобы производить в детях убеждения по своей

команде. Убеждения эти родятся и развиваются при соприкосновении с истинным и

последовательным благочестием.

Наряду с домашней молитвой, которая как для детей, так и для взрослых служит

лучшим выразителем религиозности и, по влиянию на весь строй духовной жизни

человека, называется царицей добродетелей, необходимо приучать детей с малых

лет жить жизнью церкви. Мало того, чтобы дети знали, что день «воскресение»

назван так в воспоминание воскресшего Христа, нужно, чтоб деятельно, хоть

чем-нибудь от них зависимым, они отличали этот день от других шести дней

недели. Кому неизвестно, что до глубокой старости запечатлеваются в памяти и

во всю жизнь не перестают производить свое впечатление обряды великих

праздников, в которых мы в детстве принимали живое участие, я говорю,

например, об убранстве жилищ зеленью в Троицу, о возвращении с горящею свечею

со страстей в великий четверток, о христосовании с умершими на могилах в

Пасху. Хотелось бы верить, что благоразумные родители не свысока и не с

брезгливостию будут трактовать детям о простонародном провождении праздников,

а посмотрят на живое участие их в верованиях, преданиях и обычаях народных,

как на испытанное средство религиозного воздействия. Весьма важно, чтобы

дети, бывая за всенощной и литургией в праздничные дни, хоть какия нибудь

особенности богослужения замечали и беседовали о них с родителями. Наше

Богослужение так разумно составлено, что оно разными сторонами своими

удовлетворяет запросам ума и чувства как старых, так и малых своих

посетителей. Как посылая детей в училище, говорит св. Златоуст, мы требуем от

них отчета в науках, так должны мы поступать и в церковь, их посылая, или,

лучше, приводя их—требовать, чтобы они понимали слышанное и преподаваемое

здесь.

В обыкновенном доме или семействе, пишет Ильминский, собственно на молитву

посвящается весьма малая часть суточного времени, и то как бы между делом; а

в церковь затем и ходят, чтобы молиться; в церкви христианин стоит пред

Богом; здесь происходит и совершается действительная религиозная жизнь. В

церкви воспитывается страх Божий и любовь к Богу — священное благоговейное

чувство. В церкви родители учат детей деятельной любви к Богу и ближним,

когда поручают им покупать и ставить свечи пред иконами, класть деньги на

блюдо и в кружки, раздавать милостыню убогим и престарелым. В церкви слышит и

на слух изучает ребенок и молитвы и Символ веры, следовательно, все основные

источники начального катихизиса; но он изучает их здесь живым и религиозным

способом,—произносит и молится, а не твердит по школьному. Одним словом, в

церкви у христианина с малолетства тексты молитв сливаются с молитвенными

действиями и положениями и со всей церковной обстановкой. И так, православный

христианин учится молиться именно в церкви, а не в школе; а в школе ему

только разъясняют или напоминают молитвенные тексты и священные предметы и

это школьное разъяснение и напоминание может иметь религиозно-воспитательное

действие в такой только степени, насколько оно пробуждает и разрабатывает

священные и молитвенные чувства, приобретенные в церкви.

После сказанного о значении для религиозного воспитания участия детей в

Богослужении на половину потеряют силу жалобы на тесноту помещения в храмах,

спертый и - испорченный в них воздух, продолжительность службы для детей,

невнятность чтения, негармоничность пения и тому подобные неудобства в

устройстве наших храмов и отправлении Богослужения. Чем больше таких внешних

неудобств приходится преодолевать ребенку, тем вернее и ближе достигается

цель действительного, а не мечтательного служения Богу. Это своего рода школа

для выносливости, терпения и самоограничения человека, но в тоже время это и

чистая жертва Богу от добровольного произволения человека.

Той же цели служат и другие воспитательные правила и постановления церкви,

как-то: более раннее вставание детей для молитвенных бдений в некоторые дни

года (страстная суббота, Празник Пасхи, ранния службы в воскресные и

праздничные дни), земные поклоны, посты, говение пред исповедью и причащением

св. Таин, воздержание от пищи и пития в воскресные и праздничные дни до

окончания, по крайней мере, ранней Литургии, пост накануне Крещения Господня

до принятия св. Богоявленской воды, пост на страстной неделе в Великий пяток

в течении целого дня или, по крайней мере, до выноса плащаницы, хождение на

поклонение святыням. Цель этих и им подобных упражнений—регулировать волю

человека, дать ей надлежащее христианское направление, приучить человека к

самообладанию и сделать способным к собственному нравственному подвигу, чтобы

он был всегда готовым подчинить свое самолюбие—нравственному долгу и воле

Божией. Навыкнув под руководством своих родителей и других близких лиц

обуздывать самого себя, подчинять свои низшие потребности высшим и свою волю

Божественному авторитету, дитя незаметно приобретет христианское настроение,

мужество и твердость в подвигах добродетели и впоследствии всю свою жизнь

будет, при помощи Божией, свободно и неприяужденно совершенствоваться в том

же духе и направлеяии. Естественным последствием точного соблюдения уставов

святой церкви, а вместе и благодатною наградою за него, будет для дитяти

приобретение опытного познания высших утешений, какие может иметь человек и

помимо чувственных наслаждений, каковы: молитвенное умиление, чувство

душевного мира и при телесном утомлении после продолжительных Богослужений,

радость после приобщения святых Таин и при церковных торжествах. Дитя опытно

получит познание об иной лучшей жизни, чем наша земная; почувствует влечение

к этой жизни, соединяющееся с охлаждением к чувственности и, живя на земле

достойно своего христианского звания, будет способным к правильному духовному

совершенствованию в будущей блаженной жизни. Поэтому то родители и

воспитатели детей, ислолняя в точности правила и установления православной

церкви о молитвенных бдениях, о постах, о говении и т. п., по мере сил и

возможности, должны приучать к исполнению их и детей, чтобы, постепенно

воплощая добрыми навыками благочестие в своих душах, они искренно полюбили

добродетель и убедились, что в добродетели и исполнении воли Божией

заключаются истинная жизнь и счастие души человеческой. Родители и

воспитатели должны помнить при сем, что в соблюдении обрядов и уставов церкви

особенно ценно пред Богом добровольное подчинение христианином своего

себялюбия правилам церкви, все равно что воле Божией, вытекающее из желания

угодить Богу и из сознания необходимости религиозных обязанностей,

ограничивающих его греховные стремления.

Таким образом, рассмотренными упражнениями регулируется воля ребенка. Сердце

его воспитывается тем, что к добрым естественным потребностям и расположениям

его— чувству истины, добра и красоты, прививаются религиозный интерес и сила

благодати Божией, а именно к прирожденному душе чувству истины прививаются

живая вера в Иисуса Христа и Его учение, потребность и чувство добра

развиваются в христианскую любовь к Богу и ближнему; потребность и чувство

красоты питаются предметами Божественными (молитвой, чтением священных

изречений и книг, пением псалмов и религиозных песнопений, трогательными и

величественными обрядами Богослужения): естественной потребности общежития и

дружелюбия дети учатся в общественных молитвенных собраниях, призрением

нищих, посещением жилищ бедности и несчастия,—в обществе людей добрых,

благочестивых и благоразумных. Наконец, ум ребенка обогащается сведениями о

Христе Спасителе, Его Пречистой Матери и некоторых святых, раскрывается

учением о свойствах Божиих: вездеприсутствии, всеведении, правосудии и любви:

даже внешние органы, сообщающие душе внешния впечатления и служащие

выражением внутренних ее состоянии, могут приносить дань служения

религиозному воспитанию: ухо, слушая рассказы, молитвы и песнопения;

очи,—созерцая св. изображения дома и в храме, а также наблюдая явления

природы; язык, — повторяя слова молитв и священных изречений; руки,—осеняя

нас крестным знамением. Так не только душа и внутренняя наша могут хвалить

Бога, но и телеса наша прославляют Его и служат Ему.

Сентиментализм есть излишняя чувствительность, неумеряемая и неуправляемая

разумом и волею. Для предупреждения ее необходимо заботиться о том, чтобы

питомец не только боялся Бога, но и простодушно, по - детски, любил Его, не

только надеялся на Него, но и благоговейно и безкорыстно почитал Его, не

только молился пред Ним, но и мужественно стремился к исполнению всех Его

заповедей. Частое деятельное участие в религиозных обрядах предохраняет

многих от отклонений религиозности в сторону сентиментальности.

Причиной фарисейства, т. е. формализма и лицемерия в религии, бывает излишнее

увлечение религиозною обрядностию при воспитании, при полном пренебрежении

духом питомца, контраст в семейном доме между религиозными фразами и

катехизисом, с одной стороны, и жизнию, с другой, и восхваление родителями,

особенно пред посторонними, детской религиозности.

Суеверия религиозные прививаются детям в невинной форме невежественными

нянями, в более серьезном виде имеющим глубокие исторические и бытовые

причины расколом и сектантством. Школа и истинное всестороннее образование

являются оплотом против распространенного у нас недуга—суеверия.

Для предотвращения религиозной нетерпимости (она, по объяснению Н. И.

Пирогова, образуется при односторонне развитой внимательности к слову в

противоположность наглядному преподаванию) необходимо, чтобы религиозные

поучения были не столько догматического, сколько назидательного характера,

чтобы родители не столько вдавались с детьми в указание разностей в

религиозном учении разных христианских исповеданий и в решении запутанных

богословских споров, сколько возбуждали в них сочувствие к религии и сознание

того, что религия есть самое высшее достояние и благо человека и что, по

слову св. Апостола, слава и честь и мир всякому, делающему доброе. [7]

Заключение

Современному образованию высказывают вполне справедливый упрек в

«размытости», «неопределенности» идейных оснований, в потере нравственных

ориентиров, в акценте на формирование знаний, умений, навыков в ущерб

душевному и духовному здоровью под­растающего поколения. Причины подобного

кризисного состояния дел в образовании извес­тны, и написано о них немало. Мы

привыкли "сетовать на глобальный экономический кризис в стране, на нищенское

существование отече­ственной школы, на разрушительное влияние средств

массовой информации (особенно теле­видения с его боевиками, насилием,

циниз­мом). При этом совсем немногие связывают эти беды с тем духовным

вакуумом, который об­рушился на Россию в XX веке.

Предвижу, что тезис о «духовном вакуу­ме» вызовет несогласие у апологетов

коммуни­стического воспитания. Они, разумеется, при­ведут в пример все

«достижения» социалисти­ческого образа жизни и школьного образова­ния, будут

отстаивать тезис «коммунистичес­кой духовности» как высшего этапа развития

человеческой культуры. Результаты подобно­го подхода к духовно-нравственному

воспита­нию хорошо известны. С другой стороны, и но­вые, некоммунистические

подходы в воспита­нии, альтернативные направления в педагоги­ке школы,

которые реализуются сегодня в Рос­сии в рамках «Закона об образовании», мало

способствуют духовно-нравственному разви­тию учащейся молодежи. Даже беглый

обзор концептуальных подходов к духовно-нравствен­ном) воспитанию в

современной системе обра­зования выявил достаточно пеструю и весьма

неоднозначную картину. Все эти концепции и технологии объединяет одно — их

нехристиан­ский, неправославный характер.

В современном образовании довольно прочные позиции занимает традиционный

ма­териалистический подход, утверждающий, что «природа духа человека и его

духовности — не религиозная; дух порожден потребностями со­циального бытия,

необходимостью выработки такого способа регуляции человеческих отно­шений,

который не известен сообществам жи­вотных и способен преодолевать

эгоистические стимулы поведения индивида, ориентируя его ценностно, то есть

делая интересы другого че­ловека, коллектива, социума собственными ценностями

личности, свободно принятым ею и органичным для нее мотивом действия.

Ду­ховность характеризуется, следовательно, бес­корыстностью, свободой,

эмоциональностью, оторвавшейся от физиологически детермини­рованных

переживаний. Утверждая, что «ду­ховность — социальное явление, продукт и

глу­бинное основание культуры, проявление «че­ловеческого в человеке»,

материалисты назы­вают чисто духовными и бескорыстными та­кие нравственные

стимулы поведения, как стремление к добру и справедливости, к помо­щи другим;

при этом «совесть и долг являются прямыми инструментами духовности».

Стара­тельно дистанцируясь от религиозного толко­вания духовности,

материалисты заявляют, что «если религиозность как искаженная форма

духовности исторически преходяща, то нрав­ственная регуляция человеческих

отношений, раскрывающая силу духовности в ее подлин­ном недеформированном и

ничем не замутнен­ном виде, сохранится до тех пор, пока будут существовать

человек, общество, культура». Таким образом, духовность как прин­цип

целостного сознания, на наш взгляд, прак­тически отождествляется с

нравственностью в ее светском, абстрактном понимании.

Еще более определенно высказываются ав­торы словаря «Психология». Не скрывая

своей материалистической позиции, они определяют духовность как

индивидуальную выражен­ность в системе мотивов личности двух фун­даментальных

потребностей человека: иде­альной потребности познания; 2)социальной

потребности жить и действовать для других. Под первой потребностью понимают

духов­ность, под второй — душевность, то есть доб­рое отношение к людям,

заботу, внимание, по­мощь, сострадание, сочувствие; работу «с ду­шой», с

любовью к делу. Духовность связана с потребностью познания мира, себя, смысла

и назначения жизни. Человек духовен в той мере, в какой он задумывается над

этими воп­росами и стремится получить ответ. Объектив­ная полезность духовной

деятельности челове­ка сочетается с ее субъективным бескорысти­ем: наградой

служит удовольствие от познания и удовлетворение от выполненного долга;

на­казанием являются угрызения совести и чув­ство вины. Духовность —

важнейший фактор развития цивилизации, открытия новых форм общественной жизни

в соответствии с изменив­шимися условиями существования, так как

познавательная деятельность относительно независима от прагматических целей,

а альт­руистические деяния — от немедленного соци­ального одобрения.

Формирование духовных потребностей — важнейшая задача воспитания.

Как видим, подобная трактовка духовно­сти и целей духовно-нравственного

воспитания носит ярко выраженный секулярный характер; здесь центром

духовности является познание.

Поиск оптимальных путей воспитания лич­ности привел часть современных

педагогов к феноменологии Э. Гуссерля, которая, по мне­нию его

последователей, обращена к внутрен­ним основаниям жизни человека.

«Феномено­логия — это философия и метод, исследующий жизнь сознания,

состояние и проявление чело­веческой души». Согласно «концепции души» (автор

— современный американский ис­следователь Анна-Тереза Тименецки)

«фено­менолог обращен к жизни духа и духовности, к творческим актам сознания,

без которых не может состояться подлинно человеческое бы­тие». То есть речь

идет о внутренней активности человеческого сознания, целостном потоке

переживаний, в которых воспринима­ется мир, о структуре и логической основе

этих переживаний. Благородные, на первый взгляд, идеи феноменологов при более

глубоком ос­мыслении обнажают свою безрелигиозную, а в конечном счете и

бездуховную сущность, ибо данная концепция человека и его воспитания ничего

общего не имеет с идеей Богосозданного мира и человечества. Здесь мы снова

стал­киваемся с исполненным гордыни тезисом Эпохи Просвещения, что человек —

мера всех вещей, венец природы и т.д. И сколько бы ни говорили феноменологи о

преодолении кризи­са в образовании через создание условий для стремления

личности к самопостижению, по­иск внутренней определенности и смысла

соб­ственного существования, достижение своей субъектности через творческую

деятельность и интерсубъективность — методологическая ос­нова

феноменологического подхода остается незыблемой; она объясняет человека из

само­го себя, утверждая его абсолютную самодоста­точность; здесь нет места

Святому Духу, нет поиска конечной причины Бытия, нет подлин­ного стремления

понять источник человечес­кой духовности. Это принципиально безбож­ная, а

значит, и бездуховная позиция, хотя, надо признать, что она дает учителю

некоторую тех­нологию взращивания индивидуальности по­средством разных

учебных предметов.

Основой духовности яляются такие ценно­сти, как человек, семья, труд, знания,

культу­ра, Отечество, земля (как общий дом челове­чества), мир (как покой и

согласие между на­родами). Главное отличие общечеловеческого подхода от

христианского, православного зак­лючается в принципиально иной трактовке

че­ловека. В светской концепции на место Бога-Творца поставлен Человек как

мера всех ве­щей, главный смысл бытия; вместо христианс­кой духовности —

мораль светского общества. Синонимом общечеловеческого является гума­низм,

который означает «все хорошее». Размы­тость смыслов при такой постановке

вопроса очевидна. Поэтому сегодня в эти широкие во­рота, распахнутые для

«всего хорошего», ри­нулись и оккультисты, и «духовные учителя че­ловечества»

всех мастей, и сектанты, и маги-колдуны, чем характеризуется глубокий

духов­ный кризис.

Отрадно то, что сегодня в академических кругах зреет убеждение, что

российскую на­циональную идею, которая должна претворять­ся в жизнь в

современной системе образования, составляет триединство таких понятий и

явле­ний, как: «православие — державность — на­родность». Об этом пишет

президент РАО Н.Д. Никандров. Возникает (пока еще смутная) надежда, что в

поисках духовности в сфере об­разования мы придем к нашим культурно-

ис­торическим истокам, которые заключены в православии. [12]

Список использованных источников

1. Диакон Александр Шумский – Ушинский против Спока.

http://catacomb.org.ua/rubr08/

2. Иерей Алексий Янг – Православный брак. http://catacomb.org.ua/rubr08/

3. Сурова Л. В. - Православная педагогика как общественное и духовное

явление. http://pedagog.eparhia.ru/for_pedagog/

4. Священник Алексий Уминский – Размышления о школе и детях.

http://www.wco.ru/biblio/books/pedagog1/

5. Игумен Иоасаф (Полуянов) – Задачи воскресной школы и семейного воспитания.

http://www.wco.ru/biblio/books/pedagog2/

6. Протоиерей Сергий Четвериков – Как воспитать и сохранить веру в бога у

детей. http://catacomb.org.ua/rubr08/

7. Энциклопедия семейного воспитания и обучения - протоиерей А.И. Маляревский

1899 г. http://pedagog.eparhia.ru/

8. Антология педагогической мысли христианского средневековья: Пособие для

учащ. пед. колледжей и студентов вузов: В двух томах. Т.1. /Сост., ст. к

разделам и коммент. В.Г. Безрогова, О.И. Варьяш. – М.: АО «Аспект Пресс»,

1994. – 400 с.

9. Измайлова А.Б. Православная педагогическая мысль о почитании родителей

(русские народные традиции воспитания)// Православная педагогика: Традиции и

современность. – Сборник лекций и докладов ВГПУ, 2000.-128с.

10. Дорошенко Ю.И. Христианство и русское национальное образование.//

Православная педагогика: Традиции и современность. – Сборник лекций и

докладов ВГПУ, 2000.-128с.

11. Дорошенко С.И. Духовно-нравственное воспитание в истории отечественной

педагогики.// Православная педагогика: Традиции и современность. – Сборник

лекций и докладов ВГПУ, 2000.-128с.

12. Даведьянова Н.С. О понимании духовности в современном обществе.//

Православная педагогика: Традиции и современность. – Сборник лекций и

докладов ВГПУ, 2000.-128с.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5